Еще одна из рода Болейн. Филиппа Грегори

стал затевать ссору. Горько улыбнулся, сказал:

      – Мир, Джордж. Не нужно мне все заново объяснять. Я уже и так понял.

      Я отвернулась. Лорд Перси утащил Анну в альков, до меня доносились ее соблазнительные смешки. Она заметила мой взгляд и сказала громко:

      – Лорд Перси пишет мне сонет, Мария. Подтверди, у его строфы нарушен размер.

      – О, прекрасная дама грозит мне презрением…

      – Неплохое начало. – Я решила помочь бедняге. – А что будет дальше, лорд Перси?

      – Ясное дело, ужасное начало, – вмешался Джордж. – Ухаживание и презрение – хуже не придумаешь. Податливость – куда более многообещающее начало.

      – Податливость меня бы сильно удивила, особенно в девицах Болейн, – не без ядовитости в голосе заявил Уильям. – Хотя все, конечно, зависит от просителя. Сдается мне, Перси Нортумберленд может рассчитывать на податливость.

      Анна бросила на него взгляд, весьма далекий от сестринской нежности, но Генрих Перси, полностью погруженный в сочинительство, ничего не заметил.

      – Потом будет еще одна строка, я ее не сочинил, а затем что-нибудь вроде – та-та-та та-та-та та-та-та-та забвением.

      – Рифмуется с «презрением», – с открытой насмешкой перебил его Джордж. – Теперь до меня дошло.

      – В поэме нужен какой-нибудь образ, – объясняла Анна Генриху Перси. – Если собираетесь писать сонет возлюбленной, необходимо сравнить ее с чем-то, а затем повернуть это сравнение так, чтобы получилось остроумное заключение.

      – Как это? – переспросил он. – Я не могу вас ни с чем сравнивать. Вы – это вы. С чем мне вас сравнить?

      – Вот это звучит хорошо, – одобрил Джордж. – Скажу по чести, Перси, лучше будь оратором, а не поэтом. На твоем месте я бы встал на одно колено и прошептал ей кое-что на ушко. Добьешься победы – только придерживайся прозы.

      Перси хмыкнул и взял Анну за руку:

      – Звездные ночи.

      – Та-та-та та-та-та нежные очи, – немедленно откликнулась Анна.

      – Не пора ли нам выпить вина? – предложил Уильям. – А то никак не поспеть за таким сверкающим остроумием. Кто сыграет со мной в кости?

      – Я сыграю, – ответил Джордж прежде, чем Уильям успел бросить вызов мне. – Что на кону?

      – Пара монет, не хотел бы я такого противника за игорным столом, боюсь проиграться в пух, Болейн.

      – Ни за игорным столом, ни в каком другом месте, – сладко пропел мой братец. – Особенно если Перси нам напишет поэму о сражении.

      – Непохоже, что та-та-та та-та-та та-та-та-та может кому-то сильно угрожать, – отозвалась Анна. – А пока у нас больше ничего нет.

      – Я еще ученик, – с достоинством произнес Перси. – Ученик в любви и ученик в поэзии, а вы со мной так плохо обращаетесь. «О, прекрасная дама грозит мне презрением», похоже, я написал правду.

      Анна рассмеялась и протянула ему руку для поцелуя. Уильям достал кости из кармана, бросил на стол. Я налила ему вина, поставила рядом. Мне почему-то нравилось прислуживать ему в то время, пока тот, кого я люблю, делит в соседней комнате