Англо-бурская война. 1899-1902. Артур Конан Дойл

Снова призванный на поле боя рейдом Джеймсона, он решительно загнал противника в безвыходное положение и, как утверждают, требовал, чтобы с пленными поступили самым жестким образом. Таков был человек – умелый, коварный, жестокосердный, притягательный, который с усиленной грозной армией встал на пути усталых солдат Метуэна. Они были достойными соперниками. С одной стороны – выносливые люди, обученные стрелки, хорошая артиллерия и оборонительная позиция; с другой – британская пехота с многовековой традицией, чувством долга, дисциплинированностью и высоким боевым духом.

      В умах наших командиров сражение с бурами настолько тесно связалось с горами, что, даже зная о том, что по плато вьется река Моддер, они не подумали о возможности встретить сопротивление именно там. Так сильна была уверенность в себе или так слаба разведка, но равные по численности силы противника (со множеством орудий) сосредоточились на расстоянии семи миль, а наступление велось без какого-либо учета предстоящей битвы. Очевидное даже для штатских людей предположение, что река – место, на котором весьма вероятно встретить упорное сопротивление, казалось, совсем не возникало. Возможно, несправедливо винить генерала за этот факт. У каждого человека вызывает сочувствие благородный и смелый воин. Рассказывают, как во сне генерал кричал, что ему «следовало взять с собой те два орудия». Однако здравый смысл отказывается допускать, что ни кавалерия, ни разведывательная служба не виноваты в столь абсолютном неведении.[40] Утром во вторник 28 ноября британские войска получили приказ выступать немедленно, а завтракать, когда дойдут до реки Моддер, – мрачная шутка для тех, кто выжил и может ее оценить.

      Накануне ночью к армии подошло желанное пополнение – Аргайллский и Сатерлендский хайлендские полки, компенсировавшие потери недели. Утро было безоблачное. В высоком голубом небе сияло яркое солнце. Солдаты, хотя и на пустой желудок, шагали весело, выпуская дымок своих курительных трубок. Их ободряло, что смертоносные холмы на время остались позади, а большое плато постепенно понижалось туда, где линии зелени обозначали течение реки. На противоположном берегу виднелись отдельные строения. Одно здание работники из Кимберли использовали в качестве места отдыха в выходные дни. Довольно большая гостиница стояла мирная и безобидная, глядя открытыми окнами в милый сад. Однако и у окон, и в саду притаилась смерть. Маленький смуглый человек, который в дверях разглядывал в бинокль приближающуюся колонну, был орудием смерти – наводящим ужас Кронье. Ему помогал человек, которому предстояло надолго зарекомендовать себя еще более суровым. Семитское лицо, нос с горбинкой, густая борода, орлиный взор, потемневшая от жизни на равнине кожа – это был Деларей, один из тройки боевых командиров, чьи имена навсегда будут связаны с доблестным сопротивлением буров. Тогда Деларей являлся советником, главнокомандующим был Кронье.

      Кронье расположил свои силы и мастерски,

40

Последующая информация свидетельствует, что кавалерия все-таки докладывала лорду Метуэну о присутствии противника.