Англо-бурская война. 1899-1902. Артур Конан Дойл

2,5 милях, появилось несколько черных точек. Ровную кромку горизонта нарушили движущиеся фигурки. Они собрались вместе, потом снова разошлись, а затем…

      Дыма не было, но раздался протяжный гул, перерастающий в резкий вой. Снаряд прожужжал над солдатами, как огромная пчела, и плюхнулся в мягкую землю позади шеренги. Потом другой, еще один и еще. Однако обращать внимание на снаряды времени не было, был только склон горы, и там враг. Так что снова туда по старой доброй геройской тактике британского солдата! Бывают ситуации, когда, наперекор науке и книжному знанию, лучший план – это самый дерзкий план, и надежнее немедленно вцепиться врагу в горло, рискуя оказаться разбитым до того, как тебе удастся до него добраться. Кавалерия рванулась в обход противника по левому флангу. Орудия двинули во фронт, сняли с передка и открыли огонь. Пехота выступила в направлении Санд-Спруита через небольшой городок Данди, где женщины и дети приветствовали солдат, стоя у дверей и окон. Решили, что гору легче взять с той стороны. Лестерский полк и одну батарею полевой артиллерии – 67-ю – оставили на месте оборонять лагерь и охранять ньюкаслскую дорогу на запад. В семь часов все было готово к атаке.

      К этому времени уже выяснились два важных в военном отношении факта. Во-первых, бурские снаряды ударного действия бесполезны на мягкой земле, потому что практически не взрываются. Во-вторых, бурские пушки могут стрелять дальше наших привычных пятнадцатифунтовых полевых орудий, хотя они являлись, наверное, единственным видом британского вооружения, которому мы были готовы доверять. Две батареи (18-ю и 69-ю) выдвинули ближе, сначала на 3000, а затем и на 2300 ярдов. С такого расстояния батареи быстро подавили артиллерию на холме. Открыли огонь бурские орудия на другой высоте, восточнее Талана-Хилла, но с ними тоже справилась 13-я батарея. В 7 часов 30 минут пехоте отдали приказ наступать. Солдаты пошли в атаку свободным строем, разомкнувшись на десять шагов. Дублинские фузилеры составляли первую цепочку, королевские стрелки – вторую, ирландские фузилеры – третью.

      Первую тысячу ярдов британцы двигались по открытой местности. Еще было далеко до вражеских позиций, и желто-коричневая форма сливалась с высохшей травой. Потери начались, когда добрались до леса, находившегося на середине длинного склона горы. Лиственницы были высажены на несколько сотен ярдов в ширину и примерно на столько же – в глубину. С левой стороны леска (то есть слева от наступающих войск) перпендикулярно горе шло длинное высохшее русло, которое являлось скорее проводником для пуль, чем прикрытием. Огонь здесь был таким плотным, что и в лесу, и в ложбине солдатам пришлось залечь. Офицер ирландских фузилеров рассказывал, что когда он пытался срезать ремень с упавшего рядового, то бритву, одолженную ему для этой цели раненым сержантом, тут же выбило из рук. Отказавшийся спешиться доблестный Саймонс, получив смертельное ранение – пулю в живот, упал с лошади. С поразительным мужеством генерал навлекал на себя огонь врага не только тем, что остался на