Пёс с золотыми зубами. Сборник. Сергей Прокофьевич Пылёв

куртинами, во всей губернии славился невиданными сортами

      яблок, груш и всякими заморскими плодами вроде ореха грецкого,

      черешни и даже инжира. При всём при том этих грозных зарослей

      многие в округе побаивались. Дурная слава за ними водилась. Го-

      варивали, что люди в его саду порой безвозвратно исчезали, если

      с нехорошими намерениями приходили. Вроде Руженцев построил

      тоннель в какую-то другую неведомую жизнь. Как бы там ни было,

      но когда в восемнадцатом нагрянул за ним революционный отряд,

      так обратно уже из сада не появился. По крайней мере, никто из

      местных красноармейцев больше не видел. Сам же Лев Максимо-

      вич тоже куда-то исчез. Как и его усадьба. Ни следа от неё не оста-

      лось. Словно по воздуху в неведомые дали перенеслась.

      Я, как узнал от соседских ребятишек про красноармейцев, так

      хотел сразу бежать на выручку Руженцеву, но отец меня не пу-

      стил, а чтобы я не ослушался, привязал во дворе к дубу вожжами.

      Только Лев Максимович меня таким уловкам обучил, что я легко

      на раз извернулся от пут, но нарушить родительский запрет не

      рискнул.

      … В тридцать восьмом колымская вольница закончилась. В тот

      год взяли начальника Управления Мовсесяна, потом моего Сто-

      лярова, следом – главбуха. Его жена успела покончить с собой:

      перерезала вены. Арестовывали одного за другим инженеров,

      капитанов кораблей, партработников, а в конце концов взяли

      попившего зековской кровушки самого начальника Дальстроя

      Эдуарда Петровича Берзина. Будто бы японским шпионом ока-

      зался. А начальник здешнего НКВД Фёдоров застрелился в своём

      кабинете.

      Для вновь арестованных стали спешно строить тюрьму, а до того

      долго держали в палатках в энкавэдэшном дворе.

      Однако новый казённый дом первыми заняли зеки из крестов

      Зелёного Мыса, что возле Нижнеколымска. Привезли их оттуда че-

      ловек двести, но они здесь долго не задержались: ежедневно на

      вечерней поверке зачитывались приказы о расстреле всё новых и

      новых зелёномысцев. Да и на какую пощаду им можно было рассчи-

      тывать? Несколько месяцев назад, в феврале, они подняли в своём

      лагере восстание: начальника охраны убили, солдат заперли в изо-

      ляторе. На Зелёный Мыс нагрянула военная экспедиция…

      СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР

      Порядки и быт в лагерях резко изменились. Пайки урезали.

      Не стало для нас и продуктовых ларьков. Мы забыли о зарплате.

      Вместо спирта от цинги стали давать хвойный отвар, от которого

      лагерники ещё больше болели. Если раньше поверки делались

      в бараках и палатках, то теперь нас после десятичасового рабо-

      чего дня поздним вечером по звону рельса созывали во двор.

      Уставшие и голодные, мы еле выползали на эту длинную, изнури-

      тельную процедуру, которую не отменяли нередкий семидесяти-

      градусный