Часы. Андрей Игоревич Изюмов

торгового центра так и кишела людьми. Пробираясь сквозь толпу, Сергей почувствовал себя килькой в банке, которую пытались достать с самого дна, минуя остальных. Даже на значительном расстоянии от сцены музыка ревела так, что басы гулким эхом отражались в желудке. Парень притормозил и, чуть пропустив Олю вперед, обнял за талию. Прижал к себе, наклонился к уху девушки.

      – Дальше не пойдем. Мне и здесь уже становится паршиво.

      Она кивнула.

      – Какой это у нас фестиваль по счету? Третий?

      – Ага.

      – А сколько мы уже вместе?

      Она не могла забыть, но Сергей понял, что нужно подыграть любимой, и изобразил человека, лихорадочно пытающегося вспомнить важные вещи.

      – Четыре года, – спустя полминуты ответил он, – если не считать год в армии, то три.

      – Долго думал, – не преминула заметить Оля. – Издевался?

      – Шутил, – парень улыбнулся и тряхнул прической. – Просто хотел посчитать подробно, вплоть до дня, но мой мозг не настолько силен, так что… – он виновато развел руками. – А когда мы начали?

      Оля развернулась лицом и прищурилась.

      – Думаешь, я поверю, что ты и число забыл?

      Сергей вздохнул.

      – Пятое мая, две тысячи пятнадцатого года. Пять, пять, пятнадцать. Запоминается просто. Лучший день моей никчемной жизни, веришь?

      Он помнил все даже слишком подробно.

      ***

      Старые перчатки, недавно разменявшие три года, выглядели так, будто насквозь пропитались потом. Сергею казалось, что голову равномерно прожаривали на вертеле, а кожа медленно, но верно превращалась в плавящийся кусок масла – всему виной густая прическа.

      – Могу полить тебя из ведра, – предложил тренер, – но, боюсь, твои роскошные локоны точно сделают из тебя принцессу!

      Сергей натужно посмеялся.

      – Шуточка так себе, Михалыч. Башка кружится.

      Он плотно запахнул красную куртку-самбовку, затянул пояс и выдохнул. Тренер хлопнул парня по плечу.

      – Веселее, гамадрил! Ты в финале!

      – Ну хоть не на пальме…

      – На пальму еще успеешь. Готов к войне?

      Руки зудели и ужасно чесались. Сергей снял перчатки и вытер влажные ладони об куртку.

      – Честно?

      – Мне только честно и можно, – отрезал наставник.

      – Тогда нет. Не готов. Челюсть не отошла, Михалыч… – пробормотал парень. – Я малость вымотался в полуфинале.

      Тренер прищурился.

      – Я задам этот вопрос еще раз, – отчетливо сказал он. – Но это будет последний. И если ты решишь съехать сейчас, я лично распущу твои волосы, надену на тебя платьице, а вместо пояса повяжу ленточку. Яркую такую, розовую. Так что, скажи мне, Сережа… ты готов к войне?!

      От былого добродушия не осталось и следа. Друг Михалыч превратился в яростного зверя Артема Михайловича. Изменилось все – поведение, выражение лица, даже воздух вокруг стал тяжелым и осязаемым. И Сергей знал, что шутить с этим зверем не стоило.

      – Готов, – кивнул он. – Думаю, что готов!

      – Думаешь?!

      – Готов к войне!

      – Вот