Лето пробуждения. Сборник рассказов. Алексей Юрьевич Гергенов

– с пучком волос на затылке. Я дернул за ручку двери, и та сразу отъехала в сторону. За пультом управления сидел манекен – в строгом сером костюме с юбкой, в коричневом парике. Манекен оказался одет тщательно: на ногах даже тонкие чулки, и обут в темно-серые туфли. Я взглянул за плечо, на ее лицо – тонкие губы, обведенные прозрачной помадой. Пустые серые глаза смотрели вперед стеклянным бесстрастным блеском.

      В динамике что-то засвистело, и голос сказал:

      – Муляж водителя тоже можете взять с собой. Мой голос исходит не из него, а из бортового компьютера.

      Трамвай остановился. Я взглянул вперед за лобовое стекло. Рельсы обрывались. Трамвай стоял на краю хребта. Далеко внизу протянулась железная дорога. За ней – полноводная река. Следующий хребет начинался вскоре за рекой. Но эстакада для лесного трамвая до него почему-то не была проложена. Хотя расстояние до противоположного хребта много меньше, чем длина эстакад на востоке города.

      Двери раскрылись.

      Я обошел трамвай. И увидел, что рельсы кончались, словно кто-то обрезал их спереди. Никакого поворотного круга. Всего через метр горный хребет резко уходил вниз. Было даже страшно – такой крутой склон, что по его уступам скакали лишь горные козлы.

      Я знал, что внизу проходит линия железной дороги и расположена станция «Мостовая». Чуть дальше через реку переброшен железнодорожный мост с железными арками вполне современного вида, но построенный более стал лет назад при Транссибе. Напротив моста у реки в студенческие годы мы отдыхали всей группой – тогда был самый конец мая. Оттуда, из узкой речной долины между хребтов я и видел этот склон.

      Теперь осталось спуститься вниз и сесть на электричку. Вряд ли трамвай поедет назад, ведь в отличие от маневрового локомотива у него нет сзади кабины.

      Но когда я обернулся, трамвая не было. Исчезли и рельсы. Вершина хребта уходила вдаль, чистая от какого-либо человеческого (человеческого ли?) вмешательства.

      «Вот незадача! Придется спускаться. Более часа ведь придётся, – досадовал я. – Обдеру все брюки, наберу полные ботинки камешков. И ссажу ладони. И это – еще в лучшем случае, если не сорвусь с горной кручи».

      Пришлось затеять пешее путешествие обратно на восток – по верхушке высокого отрога хребта Улан-Бургасы, нависшего темной стеной над севером города…

      3. ЛЕСНАЯ ПРОГУЛКА

      Нет на свете человека, которому не все равно, жив я или умер…

      Р. Олдингтон. Смерть героя

      Часа через два я увидел, как по лесной прогалине навстречу мне шли две пожилые женщины, неуклюже размахивая длинными тонкими палками. Да у них же лыжные палки! Это скандинавская ходьба, получившая распространение у нас с середины десятых годов двадцать первого века!

      Боже мой! Я никуда не уехал. Я в своем настоящем! Я не увижу маму. Я не увижу милого мне города – каким я помню его по отроческим воспоминаниям.

      Я уже ничем не помогу себе. Зачем-то судьба вернула меня обратно. И куда? В пустую квартиру, полную маминых вещей…

      – Здорово, парень, ты чего задумался? – над моим