Дар. Горькие травы. Книга 3. Екатерина Белецкая

Джессика вяло пожала плечами. – Если посплю хоть сколько-то.

      – Может быть, нам там разрешат поспать, – предположила Берта.

      – Там – это где? – не поняла Джессика.

      – Ну, в Бурденко. В коридоре где-нибудь. Я… я боюсь идти домой, – Берта прикусила губу. – И не хочу. Я не смогу.

      – Поехали, – Джессика подняла сумку с простынями, Берта взяла мешок с их пожитками, которые отдали, когда отпускали из тюрьмы. Мешок был вроде бы не тяжелый, но Берте он сейчас казался просто неподъемным. – Берта, как думаешь, для Ри они врачей тоже дадут?

      – Кто? Санкт-Рена? Так вроде бы сразу дали. Ему – сразу дали, это про Ита было сказано…

      – Не надо, – попросила Джессика. – Прости. Я что-то плохо соображаю.

      – Мотыльков надо забрать, – напомнила Берта. – По дороге заскочим к Томанову.

      – Угу… – Джессика на секунду зажмурилась, потрясла головой. – Не получится там поспать, в госпитале, – сообразила она. – На Автозаводскую поедем, к ребятам. Оля говорит, комната маленькая, но поспим как-нибудь.

      – Разберемся, – улыбнулась Берта.

      Очень, очень трудно улыбаться, когда муж твоей лучшей подруги лежит в госпитале, в коме, из которой, по словам врачей, уже никогда не выйдет, а твой собственный муж…

      Так, ладно.

      «Если мы обе расклеимся, будет только хуже, – подумала Берта, пристраивая мешок за спиной. – Нельзя. Пока что нельзя. Может быть, потом. Как же хочется плакать. Джессике, наверное, тоже».

      ***

      Ни Скрипач, ни Кир, ни Фэб, так и не поняли, как же выглядит место, в которое они прилетели. Не до того было. Сначала блок пришвартовался к стене, точнее – к балкону, потом откуда-то появилось очень много врачей, и их троих оттеснили в сторону, а после и вовсе выгнали в соседнее с палатой помещение, как выяснилось, на обработку. Однако после обработки к Иту их не пустили, и они несколько неразличимых часов просидели в коридоре, едва ли на полу, не имея никакой информации о том, что происходит. На шестом часу в коридор вышел, наконец, Илья – и они тут же заступили ему дорогу, не позволяя сделать и шага.

      – Что? – хриплым голосом спросил Скрипач.

      – Чего – «что»? – не понял Илья. – Остановили полностью, положили в «среду». Голова в порядке, успели. Мозг, правда, слегка поврежден, но…

      – Как – поврежден? – Фэб расширившимися глазами смотрел на Илью. – Он же общался с нами, реакции были нормальными!..

      – Ты мне договорить дашь? – раздраженно спросил Илья. – Поврежден из-за длительной гипоксии, но это-то как раз обратимо. Не надо паниковать по этому поводу раньше времени.

      – А по какому поводу нужно паниковать? – нахмурился Кир.

      – По всем остальным. Реакции нулевые. Клетки будут жить, пока находятся в «среде», но за семь часов мы не получили ни одного адекватного ответа. Что будет дальше, непонятно. Ждём. Консилиумы каждый час.

      – Илья, что с рукой и ногой? – Фэб нахмурился. – Ампутировали?

      – Нет, – Илья помрачнел. – Это,