Дар. Горькие травы. Книга 3. Екатерина Белецкая

одной целой кости.

      И – то, что осталось, нарастить невозможно.

      Потому что нечем.

      Да даже если бы и было чем…

      – В этой больнице хотели ампутировать руку, но не смогли, – объяснял Андрей, старший врач отделения, в котором сейчас лежал Ит. – Я ведь ездил, узнавал. Они до сих пор трясутся, когда про это рассказывают. Кость начала разрастаться, когда они её стали пилить. Разрастаться, твердеть, и менять форму. Как только перестали – перешла в обратное состояние. В общем, они поставили дренаж, зашили, и больше не прикасались. Почему это происходит, даже мы понять не можем. Не должно, но, тем не менее, это вот так. На минимальное воздействие реакции нет – тот же стафилококк мы без труда убрали за трое суток. Но… убрать-то убрали, а восстановления добиться как не смогли.

      – Мы сто раз ломались раньше, всё срасталось, – возразил тогда Скрипач.

      – Охотно верю. Тут, видимо, сыграло роль то, что с вами случилось за последние месяцы. В первую очередь гибернейты. Я совсем не уверен, что сломай вы руку теперь, она бы срослась. Не исключено, что реакция была бы такой же, как у него. В общем, Скрипач, вам пока что лучше не рисковать. Думаю, со временем мы в этом механизме разберемся.

      – Но что делать сейчас?

      – Кое-какие мысли есть. Биопротезы они сюда не пропускают, но…

      – Но?

      – Но эндопротезы пропустят. Другой вопрос, сумеет ли он перенести операцию, и актуальна ли эта операция в данный момент. Мышцы тоже повреждены, часть – необратимо. Будем думать. Пока что работаем терапию, и будем пробовать давать сознание.

      ***

      – Так, ребята. Максимально осторожно, – Илья стоял в красной зоне, у изголовья. – Фэб, сдвинь первый порт пониже, пожалуйста. Давай еще ниже, он так голову повернуть не сможет. Рыжий, не нервничай, а то уже меня за компанию трясти начинает. Мы сейчас смотрим. Если заговорит, то вопросы самые простые – как себя чувствуешь, хочешь ли пить, и так далее. Это максимум.

      – Я бы не стал рассчитывать на этот максимум, – проворчал Кир. – Зная психа…

      – По обстоятельствам. Ладно, ребята, поехали. Саиш, свет поменьше сделай.

      Дежурную бригаду Илья сейчас выгнал в коридор. Посовещавшись, пришли к выводу, что лучше для первого раза оставить своих – родных, и тех, кого Ит хорошо знает. Незнакомые люди – это лишний стресс, по крайней мере, в данной ситуации.

      – Фэб, потихонечку поднимай, – распорядился Илья. – Угу, хорошо. Сейчас переключимся на самостоятельное, и можно будить.

      …Когда Ит открыл глаза, первое, что он увидел, было растерянное лицо Скрипача, сидящего рядом с ним. За Скрипачом стоял Фэб, напряженный и сосредоточенный. Ит перевел взгляд вправо, и заметил Илью, который, кажется, попытался улыбнуться, но улыбка вышла какая-то натянутая и неестественная.

      – Привет, – тихо сказал Скрипач. – С возвращением.

      – Почему вы их не прогнали? – жалобно спросил Ит.

      – Что? – Скрипач, кажется, опешил.

      – Кого не прогнали? –