Эра Милосердия. Георгий Вайнер

что она лежит здесь наполовину голая, на полу, с простреленной головой, и дом полон чужих людей, которые хозяйски распоряжаются, а он приходит сюда опоздавшим зрителем, когда занавес уже поднят и страшная запутанная пьеса идет полным ходом. На его костистом некрасивом лице было разлито огромное испуганное удивление, но с каждой минутой недоумение исчезало, как влага с горячего асфальта, пока не запекся на лице неровными красными пятнами страх, только страх…

      С того момента как Груздев вошел, Жеглов не сводил с него пристального взгляда своих выпуклых цепких глаз, и Груздев, видимо, в конце концов почувствовал этот взгляд, беспокойно повертел головой, посмотрел на Жеглова и спросил:

      – Что вы на меня так смотрите?

      Жеглов пожал плечами:

      – Странный вопрос… Обыкновенно смотрю.

      – Не-ет, вы на меня так смотрите, будто подозреваете… – Груздев покачал головой.

      – Знаете что, гражданин, давайте не будем отвлекаться, – сказал Жеглов, и по тону его, по оттопырившейся нижней губе я понял, что он рассердился. – Скажите мне лучше, когда вы с потерпевшей последний раз виделись?

      – Дней десять назад.

      – Где?

      – Здесь.

      – С какой целью?

      – Мы размениваем квартиру – я привез Ларисе несколько вариантов…

      Груздев говорил медленно, еле разлепляя сухие губы, и я не мог понять: он что, раздумывает так долго над ответами или все еще опомниться не может?

      К разговору подключился Панков:

      – Вы кого-нибудь подозреваете?

      Груздев вскинул на него недобрый взгляд:

      – Чтобы подозревать, надо иметь основания. У меня таких оснований нет. – Он сказал это раздельно, веско, и в голосе его скрипнула жесть неприязни.

      – Это конечно, – простецки улыбнулся Панков. – Но, возможно, есть человек, к которому стоит повнимательнее присмотреться, вы как думаете?

      – Таких людей вокруг Ларисы последнее время вилось предостаточно, – сказал Груздев зло, помолчал, тяжело вздохнул. – Я ее предупреждал, что эта жизнь вокруг Мельпомены добром не кончится…

      – Вы имеете в виду ее театральное окружение?.. – уточнил Жеглов и как бы мимоходом спросил: – У вас сейчас как с жилплощадью, нормально?

      – Ненормально! – отрезал Груздев и с вызовом добавил: – Но к делу это отношения не имеет…

      Он вытащил из кармана пальто носовой платок и вытер вспотевший лоб.

      – Как знать, как знать, – неожиданно тонким голосом сказал Жеглов и достал из планшета записку, повертел ее в руках и спрятал обратно. – У вас оружие имеется?

      Я мог бы поклясться, что при этом неожиданном вопросе Груздев вздрогнул! Взволновался-то он наверняка, потому что снова полез за носовым платком, и я впервые увидел, что до синевы бледный человек может одновременно покрываться испариной.

      – Нет… – сказал Груздев медленно и протяжно. – Не может быть… Я как-то не подумал…

      – О чем не подумали? – спросил Жеглов