Арабеска зеркал. Саша Лонго

замолчал, заметив нетерпеливый жест рукой в свою сторону.

      ─ Не перебивай меня! Мне и так нелегко было решиться на этот разговор. Но я должна тебе сказать. Мне очень понравилось с тобой работать. Я вообще высоко оцениваю твой стиль. Меня он задевает, попадает в сердце… Ну, ты понимаешь?

      Он молча кивнул, боясь разбить хрустальный шар доверия, которое возникло вдруг, ниоткуда.

      ─ Просто я была с тобой не совсем искренней тогда. В моменты, когда ты читал мне отрывки из как будто моей, но на самом деле совсем не моей жизни, у меня, как бы это помягче сказать, возникало раздражение. Но рассказать тебе об этом я не могла. Ты понимаешь меня?

      ─ Да…

      Она, наконец, выдохнула и заметно оживилась:

      ─ Ну, вот и славно! Вот и хорошо…

      ─ Я ведь тоже хотел поговорить с вами…

      Аркадия Павловна заметно напряглась, но все-таки царственно кивнула головой, разрешая озвучить просьбу.

      ─ Я хотел попросить вас объяснить, какие фрагменты необходимо переписать, чтобы публикация этих мемуаров стала возможной… Где вы приукрасили свою жизнь настолько, что это вызвало… раздражение, о котором вы только что говорили? Видите, мы с вами дышим в унисон, мне эта ситуация тоже не давала покоя.

      Напряжение никуда не исчезло. Они продолжали чувствовать его. Может быть, потому что оба догадывались о неловкости друг друга. Аркадия Павловна молчала, задумчиво глядя в сторону… Пауза явно затягивалась… Андрей начал уже злиться на себя за то, что разрушил несвоевременным вопросом особую душевность, возникшую было между ними. Но вдруг Аркадия Павловна, сбросив оцепенение, глухим голосом ─ такие интонации у нее прорастали из волнения ─ спросила:

      ─ А ты принес сегодня диктофон?

      Этот вопрос был настолько неожиданным, что удивление некоторое время превалировало над радостью.

      ─ Дрюня, что с тобой? Ты как будто плохо соображаешь сегодня…

      Она вновь звучала весело и душевно. Судя по всему, явно решилась на что-то.

      ─ Да, конечно, он всегда со мной.

      ─ Заводи шарманку… Сегодня я почему-то готова быть более откровенной. Только обещай мне, что ты не опубликуешь мои мемуары, пока я жива. Это единственное условие. Да, пока мы не начали, позови Варю, пусть сделает еще кофе. И принесет холодной воды, слышишь? Я ничего не забыла: турецкий, как ты любишь? У нас есть полтора часа.

      ***

      Аркадия Павловна почувствовала себя уставшей после того, как за Андреем Звягинцевым закрылась дверь. Но, похоже, осталась довольна собой… Если бы не Варя, которая явно беспокоилась о ней, для раздражения вообще бы не осталось никакого повода.

      ─ Адочка Павловна, нужно прилечь! Вы сама не своя. Побледнели… А ведь скоро Наум придет.

      ─ Да, уже скоро?

      «Перед визитом сына действительно нужно было бы отдохнуть».

      ─ Есть еще время… Нужно подкрепиться и прилечь. Я тако-о-ой бульон приготовила!

      Аркадия Павловна представила, как ее верная Варенька суетится на большой, оборудованной