Жрица Итфат. Вадим Зеланд

Матильда.

      – Здесь, похоже, ничто не мнется и не пачкается, – сказала Итфат.

      – И косметика не плывет. А может, нам пойти смыть ее?

      – Это вряд ли удастся. Я здешней водой даже напиться не смогла.

      – А, это видимо после того, как все остановилось.

      – После того как? А что было до?

      – Ой, я ничего не знаю, ничего не понимаю. Я даже не знаю где я и как здесь очутилась. А ты знаешь?

      – Нет, со мной все то же самое.

      В этот момент в реальности стали происходить какие-то изменения, как будто в напоминание подружкам, что пора бы подумать о вещах существенных. Невидимая клепсидра, до сих пор отмерявшая равные промежутки тишины, начала ускоряться. Звук падающих капель повторялся все быстрей, пока не раздался треск, как от лопнувшего стекла, отчего жрица и дива аж пригнулись. Вслед за этим клепсидра стихла, а небо раскололось на две полусферы.

      По одну сторону в воздухе наблюдалось колышущееся марево, а по другую небосклон был разлинован светящимися меридианами, уходящими к горизонту.

      – Надо валить отсюда! – воскликнула Матильда.

      – Что такое «валить»? – спросила Итфат.

      – Надо бежать! Бежать надо!

      – А куда? Кругом пустыня.

      – Что-то изменилось. Что-то происходит. Видишь, небо какое? Надо рвать когти!

      – Какие-какие когти?

      – Фа́ти, ты с луны упала? Ты будто не все слова понимаешь… О боже, я не спросила, а ты откуда вообще?

      – Я… ну, оттуда, откуда я. Но не с луны точно. Как ты меня назвала?

      – Фа́ти. Так можно?

      – По-моему, меня так еще никто не называл, но… звучит очень знакомо… странно.

      – Ладно, потом, сейчас некогда! Побежали!

      – Нет, стой, Тили, иди сюда! – крикнула ей вдогонку Итфат.

      Матильда остановилась как вкопанная, развернулась на своих платформах и застыла в удивлении. Слова жрицы ей напомнили то, что она уже не раз слышала: «Нет, стой, Тиличка, ляля, иди сюда!»

      – Что такое? – спросила Матильда. С некоторых пор у нее куда-то исчезла привычка тянуть гласные. Здешняя реальность не особо располагала к гламурррным замашкам.

      – Почему ты решила, что надо бежать? – спросила Итфат. – Может, там будет еще того хуже!

      – Хуже того, что со мной было, уже не будет. Меня тут чуть не съели.

      – А я чуть не умерла. Точнее, я умерла, а потом как бы отмерла. Но ведь мы живы!

      – Ты же видишь, что-то происходит! Здесь, если что-то и происходит, то ничего хорошего!

      – Ладно, тогда куда бежим, налево или направо? Там что-то колышется, а там какие-то линии.

      – Хороший вопрос. Давай лучше туда, где ничего не колыхается.

      Дива и жрица побежали в ту сторону, где сходились меридианы. Теперь в городском лабиринте было легко держать направление, глядя на небо. По дороге они еще успевали переговариваться.

      – Фати, скажи, а почему ты назвала себя жрицей?

      – Потому что я и есть жрица.

      – В смысле, настоящая, взаправдашняя?

      – А какая же?

      – Но ведь в нашей стране нет никаких жриц.

      – Я не из твоей страны, а ты