Футурист Мафарка. Африканский роман. Филиппо Томмазо Маринетти

этих треугольников зелено-кислого честолюбия!

      И карлик, с глазами устремленными в даль, прибавил, как бы во сне:

      – Мы все погибнем в этих кустарниках колючей зависти и на этих склонах крутого отчаяния!.. Я чувствую, что мой ум теряется между волнующими запахами, поднимающимися, как множество ужасающих проблем… Когда-то ручьи любовно корчились, подобно рукам свежести, жаждя гордо прижать к сердцу всю зелень лугов, лоснящуюся от щеток хорошо распределенного света!.. Увы! Наши деревни ныне пусты и представлены черному галопу бесчисленных неизвестных цифр, которые растут в монотонных алгебрах пустыни!

      Эти последние слова были скандированы шумом «саки», который охал, вырывая рыдания и слезы из груди мира.

      И Каим заключил:

      – Помни, Мафарка, что, несмотря на твои победы, ты всегда будешь катиться вокруг неумолимого Я, которое орошает твое тело чуть-чуть сангвинической и нервной волей…

      Мафарка не слушал карлика и был занят разглядыванием сверху вниз, сквозь скудную листву фигового дерева, осла с завязанными глазами, который вертел колесо, и сверкания ведер, на миг отражавших солнечный лик и опоражнивавшихся, когда спускались вновь к неиссякаемым источникам земли.

      – О, нет, нет!.. Эта мечта глупа!.. Лучше помолчи и вдыхай этот прекрасный запах теплого хлеба и вспаханной земли. Веет также лавандой и тмином, а особенно запекшейся кровью!.. Желание, порожденное тоской по родине, уязвляет мое тело, окрепшее от путешествий и от войн; мои прокопченные губы, которые позабыли поцелуйные опьянения, ищут в ветре влажный запах девственницы, эластичной и неясной, как эти облака, которые там, в шелках моря, словно ползут на коленях, так они изнурены жаром, так они насладились на подушках морского алькова!..

      При этих словах Каим приблизился к Мафарке, лукаво бормоча:

      – Мой король, не желаешь ли ты чтобы я привел к тебе Библяху, очаровательную пленницу Бубассы?

      Но Мафарка оттолкнул его суровым движением.

      – Ага! – усмехнулся он, – я позабыл одно из твоих бесчисленных ремесл! Нет, пошел прочь!

      И король не удостоил даже самым ничтожным прощальным жестом маленького карлика, который украдкой ушел по тропинке вала.

      Почти в то же самое время сверкающий голос зазвенел под балюстрадой:

      – Мафарка! Мафарка!..

      И король нагнулся, с лицом порозовевшим от сильной радости.

      Да, это был Магамал, его любимый брат, который спешил ему навстречу. Юный воин, обладавший каучуковым телом, которое, в одно и то же время живое и ласковое, вздрагивало в летающем пламени поднявшейся пыли.

      Магамал был почти наг, так как отбросил на спину шкуру онагра, перехваченную у стройной талии медным поясом. Лихорадочная воля заставляла дрожать гибкое тело, которое обладало женской грацией и было похоже на внезапно пробудившегося и насторожившегося оленя.

      – Ну-с, Магамал, разведчики уже вернулись? Ты их уже допросил? – молвил Мафарка, целуя брата.

      – Может, ты хочешь сам