Футурист Мафарка. Африканский роман. Филиппо Томмазо Маринетти

не веселит всеобщее ротозейство. Надо признаться, что наименее глупые остаются пришибленными и молчаливыми, уткнувшись носом в жбан своего невежества…

      О, мои братья-футуристы! Смотрите друг другу в лицо!.. Насколько мне известно, вы не похожи ничуть на них!.. Неужели вы согласны, подобно им, оставаться презренными сынами самки? Неужели вы хотите заглушить ревущее Будущее и невычислимое Грядущее человека?

      Во имя человеческой Гордости, которую мы обожаем, я возвещаю вам, что близок тот час, когда мужчины, с широкими висками и стальными подбородками, будут чудесно родить, одним усилием чудовищной воли, гигантов с непогрешимыми жестами… Я возвещаю вам, что дух человека еще не привык к работе… Мы впервые оплодотворяем его!

      Ф. Т. Маринетти.

      1909 г.

      Изнасилование негритянок

      – Собачий сын! Подлый скорпион! Несуразный гад!.. Отпустить эту негритянку!.. Я тебе запрещаю тронуть хоть один волос на ее голове!.. Куда же ушел старший капитан?.. Абдалла! Абдалла! Абдалла!..

      Было слышно по очереди то жалобные стоны раненой женщины, то шум отчаянной борьбы в оливковой чаще, лежавшей в двадцати локтях от зубцов крепости, с высоты которой Мафарка-эль-Бар, король Телль-эль-Кибира, следил за переписью пленных негров, громко отдавая приказания своим офицерам:

      – Абдалла, дай-ка вон тому, что на краю откоса!.. Скорей хватай этого солдата за горло, и кувырни его в ров!

      Страшный, душераздирающий крик, и через несколько мгновений – заглушенный и далекий стук от удара тела, падающего с огромной высоты на камни…

      – Господин, исполнено!

      Стоны в чаще оливковых деревьев были слышны все слабее и замирали по мере того, как увеличивалось звяканье цепей и шарканье по пыли босых ног.

      – Сколько у нас пленных?

      – Шесть тысяч негров и четыре тысячи негритянок. Но это еще не все… вон там еще только подходит двенадцатая колонна.

      – Какова наша добыча?

      – Три митральезы, двести ружей, сорок бочонков с ромом и пятьсот тысяч коробок с консервами… Мы захватили триста волов, две тысячи быков, три тысячи верблюдов и тысячу дромадеров… Кроме того, есть еще более сорока тысяч клеток для кур.

      Между тем своды казарм, стоявших за оградой, распухли от птичьего, женского и детского визга, прорезаемого проклятьями и звучными плевками рассерженных офицеров, которые, на ходу, без конца, считали мужчин и женщин, прогоняя их по три, ударами плетей.

      Ржание лошадей, мычание быков, шум цепей, крики негров в ярме скандировали монотонное журчание этого большого невидимого стада; за его движением можно было следить по пыли, которая поднималась медленно из глубины улиц, как будто между обрушивающимися стенами.

      Воздух был переполнен; раскаленный добела и охристый воздух, в котором голоса надсмотрщиков, казалось, прорывали черные дыры.

      Иногда, завядший ветерок пустыни с трудом, словно усилием изнуренной руки, приподнимался, и тогда шквалы зловония