Под ласковым солнцем. Империя камня и веры. Степан Витальевич Кирнос

его из ножен и вознёс перед собой. Клинок мистически переливался белым светом, который исходил от тусклых ламп. На клинке был выгравирован некоторый текст, который Командор не мог различить.

      – В вашу сторону направляются отступники. – В активированную рацию тихо, практически шёпотом, произнёс Антоний.

      Оба воина стояли замерев. Инквизитор сжимал меч и пистолет, а Командор держал орудие так, как будто сейчас его пустит в дело.

      Буквально через две минуты послышался говор еретиков, которые обсуждали, как будут приносить в жертву пленников. Их разум был наполнен дурманом благовоний, а голос как–то искажён:

      – Аааа, вы чувствуете, какой благодатью здесь пахнет. – Уже опьянённым наркотическими ароматами голосом твердил еретик.

      – Пока нашего пастора нет, я думаю пора начинать. Прикуйте их к столбам, а этого так принесём в жертву нашим великим богам, он будет стоять на коленях… подожди, здесь кто–то есть. – Нервно сказал отступник и вынул небольшой ржавый нож.

      – Пора. – Прошептал Командор.

      – Рано.

      – Давайте вон хоть эту в жертву принесём? – Лихорадочно и безумно вопросил один из отступников.

      Командор не выдержал. Он вышел из укрытия, и даже цепкая рука инквизитора не смогла его остановить.

      Отступники опешили от внезапно появившегося бойца. Они были буквально в шоке, не ожидав здесь кого ни будь увидеть. Их глаза расширились от удивления, но ненадолго. Удивление мгновенно сменилось яростью.

      – Казнить пленных! – Взревел один из мятежников.

      Пистолетные залпы оборвали жизнь четырёх человек. Грязные, замученные и вымотавшиеся они попадали на холодный бетонный пол.

      Командор увидел только, как Сцилла смогла спрятаться за каким–то из чугунных станков от которого со звоном отрикошетили пара пуль. И тут он понял свою ошибку. От досады обиды и ненависти в нём вспыхнула чёрная ярость.

      Командор резко взвёл дуло своего оружия, но тут какой–то отступник за два метра ростом одним ударом молота выбил автомат из рук и резко оглушил рукоятью Командора. От удара он попятился назад.

      Командор увидел, как в бой вступил Карамазов. Его бой был подобен изящному и лихорадочному танцу. Он пару раз выстрелил и пустился в этот холодный пляс. Лезвие его клинка безумно сверкало белым светом и буквально пело кровью. С необычайной грацией и точностью он разил отступников. Каждый удар не рождал ничего более «очищения» осквернённой ересью души. Инквизитор вертелся, крутился в этом ледяном танце, временами пуская в ход пистолет. И уже буквально через несколько мгновений он окружил себя умершими отступниками, не ожидавшими такой скорой расправы. Но на них внимания он не обращал, ибо впереди было ещё более пяти десятка еретиков, одурманенных своими благовониями и идеями.

      Командор быстрым движением руки достал свой клинок. Он мгновенно присел на одно колена и с силой описал широкую дугу перед собой. Впереди стоящий громила выронил свой молот и схватился за живот. Жестокость взяла верх над разумом Командора. Он стал бить наотмашь.