Полное блюдце секретов. Андрей Кивинов

перевел взгляд на Белкина, затем опять указал на плакатик с «Самой нежностью».

      – Это вам к вопросу о ценности наших бумаг. Белкин пожал плечами и снова склонился над своим делом.

      В небольшом коридоре, соединяющем кабинет с улицей, послышались шаги, затем раздался стук в дверь.

      – Заходите.

      На пороге возникли три фигуры.

      – Белкин кто?

      Вовчик взглянул на вошедших, затем на часы:

      – Я.

      – Мы от Уткина.

      – Проходите. Стулья в углу. Петрович, иди в кладовую, мне побазарить нужно. Таничев понимающе кивнул.

      – Константин Сергеевич, ты бы тоже переселился на время туда со своими нудистами.

      Казанцев не возражал. Взаимная договоренность. Когда кому-то нужно поболтать один на один, остальные исчезают и не подслушивают.

      Троица села на предложенные места. Первому, самому старшему по возрасту и, вероятно, по положению, было лет сорок. Строгую прическу, смазанную каким-то блестящим составом, красили седые волосы на висках и челке. Он был облачен в строгий костюм серого цвета и белую рубашку с пристегивающимся воротником; на шее красовался изысканный шелковый галстук. Нижнего белья Белкин разглядеть не смог. На среднем пальце правой руки висел перстень-печатка весьма внушительных размеров.

      Сама рука сжимала антикварную трость с рукоятью в виде кошачьей головы. Глазки котейки сверкали, возможно, натуральным изумрудным блеском. То есть вполне представительный видок. Не то что у Казанцева, месяц ходившего в одной рубахе.

      Второй гость был помоложе лет на десять. Он был менее разборчив в тонкостях одежды и украшениях, но зато имел более крупные габариты организма.

      Третий посетитель, молодой товарищ лет двадцати пяти, совсем уж не знал меры в ювелирных прибамбасах. Их было так много, что Белкин просто не смог заострить внимание на чем-то конкретном. Чем-то товарищ напоминал саркофаг фараона Тутанхамона. Прически как таковой на голове не было, а под спортивным костюмом глянцево-синего цвета угадывалась суровая мускулатура. Товарищ жевал резинку, периодически выдувая пузыри.

      Все остальные элементы внешности Белкин решил рассмотреть по ходу разговора.

      – Слушаю вас. Хотя для начала давайте представимся.

      – Да, – коротко ответил старший и протянул Вовчику визитную карточку.

      «Шалимов Борис Сергеевич. Коммерческий директор ТОО „Мотылек"“.

      Белкин поднял глаза. Очень приятно. Еще один авторитет. Фамилия была известна Вовчику, хотя живьем он видел директора «Мотылька» впервые. И известна она была вовсе не потому, что «Мотылек» парил на вершине питерского бизнеса. Шалимов, как и убитый Мотылевский (странное совпадение: Мотылевский

      – «Мотылек», что-то в этом есть), являлся довольно внушительной фигурой в преступном табеле о рангах. Правда, в отличие от погибшего коллеги, он отошел от непосредственного участия во всяких криминальных гадостях и занялся легальным бизнесом. Но от этого не стал менее авторитетным. Мозги всегда ценились выше грубой силы, а то, что Шалимов