Изнанка счастья. Вера Колочкова

Мы никому не станем говорить, что тебе всего восемнадцать. Скажем, что тебе… Тебе…

      Юрка старательно поднял глаза к потолку, пошевелил губами, подсчитывая что-то в уме. Потом глянул на Марсель, спросил задумчиво:

      – А во сколько лет можно детей рожать?

      – Ну, это у кого как получается. Считается, что не раньше восемнадцати.

      – Понятно. Значит, восемнадцать да десять. Ага. Значит, мы всем будем говорить, что тебе уже двадцать восемь. Нормально?

      – Да отвяжись. Чего пристал? Вон, опять я покраснела.

      – Ничего, ты только красивее становишься, когда краснеешь. Значит, представь, что тебе двадцать восемь. Хотя не знаю, сомнительно как-то, не поверят же.

      Юрка снова уставился на нее оценивающе, слегка нахмурив белесые брови. Потом вздохнул, вяло махнул рукой:

      – Ладно, пусть будет двадцать пять. Тоже нормально-приблизительно. Я бы сказал, очень приблизительно. А что делать, на двадцать восемь ты все равно не тянешь…

      – Юрка, прекрати. Я ж не Ленка Григорьева, чтобы со мной так фамильярничать. И вообще, давай прекратим этот бессмысленный разговор.

      – Ничего себе! Это с какого перепугу он бессмысленный?

      – Да с такого! Потому что я сама не знаю, с какого…

      – Так и скажи, что сама не знаешь. А то – бессмысленный! И вообще, я не понял?! Ты замуж за моего папу хочешь или нет? Если честно?

      – Если честно, говоришь? Хм… Даже не знаю, как сказать, Юрка…

      Марсель неловко улыбнулась и втянула в себя воздух, будто собиралась с духом. Потом проговорила вполне уверенно:

      – Хочу, да! Просто в этом признаться трудно, потому что я еще никому и никогда ни в чем таком не признавалась. Но если и впрямь быть честной… Да, лучше твоего папы для меня никого нет на всем белом свете. Я даже домой от вас уйти не могу, хотя знаю, что давно надо. Не могу себя заставить. Я уйду, а вдруг больше повода не будет, чтобы вернуться? Такие вот дела, Юрка. И сама не думала, что все это вслух произнесу.

      – Ну и зря! Надо было сразу сказать! А то сидела, морочила мне голову.

      – Это я тебе могу сказать, Юрка. А ему – никогда.

      – Почему?

      – Боюсь.

      – Ладно, я сам с ним вечером поговорю. Не думал, что ты такая трусиха.

      – Юрка, не вздумай! Ты что!

      – Тогда сама.

      – Нет, нет! То есть да… Только не сегодня, ладно?

      – А когда? Завтра?

      – Нет…

      – Понятно. Значит, никогда и не скажешь. Опять покраснеешь, застесняешься. Ладно, я все про тебя понял. И не спорь! Сегодня же с папой поговорю, чего тянуть-то!

      – Ой… Только не сегодня, Юрка.

      – Да почему?! Опять ты трусишь?

      – Ну… Он сегодня поздно придет. И наверняка уставший после дежурства. Да ты и сам в это время спать будешь.

      – Ничего, я дождусь. Только ты мне не мешай, ладно? Лежи тихонько на своем диване и делай вид, что спишь. Поняла?

      – Может, не надо, Юрка?

      – Надо. Все, я пошел уроки делать. С математикой мне поможешь, как в прошлый раз?

      – Да, конечно.

      – Ты классно все объясняешь, я тебя лучше нашей математички понимаю. И вообще,