Ола. Андрей Валентинов

брал… Но туда я и не суюсь – ни в Сарагосу, ни в Малагу, ни в Бургос.

      А здесь что?

      «Здесь» – это, само собой, в Касалья-де-ла-Сьерре. Пока мы с одрами нашими через толпу, что улицу главную запрудила, протискивались, успел я осмотреться. Бывал я тут этак с год назад, и ничего в Касалье не изменилось. Да и чему меняться? Крыши черепичные, стены желтого кирпича, морды опять же – кирпичные.

      Дыра!

      Одно хорошо – людно тут сегодня, отовсюду собрались-набежали. Со всего города, да и с округи, пожалуй. Стиснули – не повернуться, отовсюду луком несет да маслом прогорклым.

      Не хотел бы я здешней ольи отведать!

      И все это толпище вперед ломится – на главную площадь. Бывал я и там. Площадь, как площадь, мощеная, вокруг дома под желтой черепицей, один, алькальда здешнего, даже двухэтажный. Ну и церковь, понятно – та, что с минаретом. Только в обычные дни пусто тут и голо. А вот сегодня…

      – Или праздник какой нынче, Начо? – вопросил Дон Саладо, не иначе, мысли мои подслушав.

      В этой пыльной толпе козопасов да свинопасов мой идальго на своем коньке выглядел чуть ли не самим Сидом Компеадором. По меньшей мере – Ланчелоте. На нас уже поглядывали – уважительно так, серьезно.

      – Едва ли, – дернул я плечами. – Троица уже прошла, Святой Андрей и Святой Хуан – тоже…

      – Может, праздник тут местный? – встрял толстячок, от чьей-то широкополой шляпы нос свой отводя (ой, несло от той шляпы, на десять шагов слышно!). – Известно, что в провинции почитаются обычаи всякие, порою весьма древние…

      Я даже слушать не стал. Праздником тут и не пахло (луком пахло!). Ясно – случилось что-то. Но не пожар, не война. Или война все-таки? Повелела Ее Высочество[37] Изабелла созвать воинство да идти прямиком на Гранаду…

      А по хребту – словно иголочки покалывают. Нет, не война, чую. Вот заорет сейчас глашатай про злодея державного с башкой белой да с дагой миланской у пояса…

      Ага, уже орет! Прямо с паперти церковной.

      – …и к тем словам должно отнестись вам с вниманием и почтением!..

      Ага! Так и есть. Морда пропитая, штаны черные, узкие, накидка тоже черная.

      Глашатай! Да не простой – из Севильи, не иначе, накидка-то серебром шита! А рядом с ним…

      Да как тут увидеть того, кто рядом? Площадь маленькая, ступить негде, людей ежели не море, то с озеро немалое – точно. Толкнули нас, затем снова, Куло мой зубищи желтые скалит, сейчас укусит кого-нибудь…

      – Пропустите сеньора! Пропустите! Эх, деревенщина, а ну, в сторонку!

      Так и знал, так и чувствовал! Эрмандада! Этих сразу узнаешь – морды красные, бороды черные, латы огнем горят. И прямо к нам!

      – Сеньор! Сеньор идальго! Благоволите поближе! Мы вам место расчистили.

      Ого, кому это такой почет? Неужто рыцарю моему калечному?

      Оказалось – ему. И не только ему – нам. И дорогу указали, и место освободили к паперти поближе. Поклонились даже.

      …Ох, ни к чему мне такой почет!

      А Дон Саладо приосанился весь, мочалку свою огладил.

      Хорош!

      Ну ладно, что там на паперти? Точнее – кто там?

      А на паперти, у самых врат церковных – черное с белым.

      – …почтенные

37

Высочество – титул королей Кастилии, Арагона и Португалии до начала XVII века.