Точка возврата. Сергей Чичин

дело? – так, что-то мне это совсем не нравится, аж шерсть на загривке дыбом начала подниматься. – Боб, а ну хорош мяться, а то лося пробью!

      – Ты потише давай! – вскинулся первый мужичок и даже за ремень винтовки своей машинально схватился, но вовремя осознал, что у него там всего лишь болтовый винчестер, а у меня игрушки заметно более интересные. Да в запале они мне и не понадобятся, чтобы скомкать их с Бобом в один плотный шар и выбить им страйк вон по тем соснам в отдалении.

      – Мистер Мейсон, то есть Тедди, то есть Теодор Мейсон погиб, – доложил Боб, словно ныряя в пропасть. – Еще прошлой зимой.

      Меня выморозило. Какой еще прошлой зимой? Прошлой зимой он был жив-здоров, в апреле мне звонил, приглашал на медведя… а я как раз в Бразилии был посреди муторной, но хорошо оплаченной операции… но это точно он был… разве что только…

      – Боб, а какое сейчас число?

      Боб озадаченно шмыгнул носом.

      – Я Берни. Сегодня двадцать третье… уже двадцать четвертое мая. Две тысячи тринадцатого года.

      – Тринадцатого?!

      Да чтоб тебя, Эл, криворожий ты сукин сын! Это у тебя называется неделей?! Мне ведь не приснилось, он говорил – неделя, правда?! И как же это неделя превратилась в десять долбаных месяцев???

      Кажется, мне надо присесть.

      Молодцом, дед, подколол так подколол.

      Десять месяцев.

      Погиб прошлой зимой.

      Да как же так-то, мать вашу?! Это ж дед! Уж на что мы в семье все крепкие, двумя топорами не убьешь, но этот-то вообще железный… был.

      Или все-таки не был?

      Или чаша сия не минует даже железных дровосеков?

      – Когда после Сотрясения стали появляться чудовища, – бубнил тем временем над ухом Боб… то есть, как его, Берни. – И народ стал перемещаться с юга, где вообще все плохо, к нам сюда, на север, тут стали образовываться отряды самообороны… вот то, что сейчас мы называем боевым ополчением… Теодор был в самом центре, у него и опыт, и навыки, он тут сперва чуть ли не в одиночку организовал оборону. А потом, когда народу больше стало, и официальное законодательство подтянулось, и отряды удалось укомплектовать, и снабжение оружием наладилось, тогда уже от обороны перешли к чистке территории. Вот тогда зимой он и погиб. Пошел с группой на поиски потерявшихся в снегопаде, и там какое-то новое чудище набросилось. Со старыми-то он бы не попался, а тут… четверо сразу погибли, а он тоже… его ранило сперва, а от монстра они отбились, но живым его донести не смогли.

      – Ладно, ладно, – упс, кажется, у меня голос скрутился на ноль процентов. Откашлялся, проглотил застрявший было в горле комок. – Ладно, Берни, хорошо, я тебя понял. Дед погиб. Будем считать, хорошо устроился, старый засранец, вот так минуя Альцгеймера в народные герои… Все там будем и ему еще выскажем. Проехали. Можем мы пройти в поселок и дух перевести?

      Да уж, перевести хотелось бы. Потому что сказать «проехали» легко, а вот реально проехать так просто не получится. Надо будет присесть на продавленный