Чужие письма. Истории о любви, подслушанные на скамейке. Ирина Антипина

их… Ишь, повадилась. Ты ведь как уедешь, она тут как тут… Полковника баба захотела… Губу раскатала…

      Так, пришептывая и приволакивая изуродованную подагрой ногу, тетя Шура подалась в магазин за бутылкой. В нашей деревне все любят выпить «с устатку», а в такой тихий теплый вечер и впрямь не грех пропустить рюмочку-другую. Зинаида, наверное, тоже в магазин направлялась, но, углядев через забор предмет своего вожделения, завернула к нам на зады, с чужим мужем пообщаться.

      Зинку в деревне не любили. Острая на язык, завистливая и мстительная, она уже давно перессорилась со всей деревней. Когда Зинаида входила в магазин – центр деревенской культуры, – все разговоры разом стихали. Да и детей мамаши спешили оттуда увести побыстрее: сглазит еще, не дай бог…

      На задах муж колол дрова. Президентская программа газификации до нашей деревни еще не дошла и не дойдет, наверное, никогда: вот и приходится весной и осенью топить дровами печь-голландку. Да и баньку истопить березовые дровишки в самый раз будут. Муж, высоко взмахивая хорошо правленым топором, лихо расправлялся с березовыми чурбаками. Раз! И полено пополам. Еще – раз! И вот уже аккуратные поленца разбросаны вокруг него веером.

      Зинка с завистью и удовольствием смотрела на оголенного по пояс сильного, не старого еще мужчину. Торс у моего мужа был ну просто классический, ему мог бы позавидовать даже какой-нибудь начинающий культурист: накачанные мышцы рельефно выступали сквозь деревенский загар, заставляя Зинку сглатывать слюну. Права была тетя Шура: раскатала Зинка губенки.

      – Зин, пойдем в дом, помидорами угощу, вкуснющими, – ласково так обратилась я к своей деревенской сопернице.

      Зинаида нехотя оторвала взгляд от созерцания моего Аполлона и, шаркая ногами, побрела за мной в дом.

      – Смотри, какие шикарные помидоры у меня в этом году выросли, просто гиганты какие-то, – похвасталась я.

      Зинаида неодобрительно посмотрела на плоды моих рук и, растягивая слова, проговорила:

      – Ну и зачем они тебе такие… Они же в банку не лезут…

      – Вы что, с тетей Шурой сговорились, что ли? Ну не лезут, и что? Зато смотри, какие красавцы. По килограмму каждый.

      Зинаида вздохнула и села за стол.

      – Налей, что ли, водички, что-то в горле пересохло.

      Еще бы не пересохнет… У меня и самой, когда я смотрю на своего обнаженного мужа, в горле пересыхает и дыхание учащается.

      – Давай-ка лучше чайку с бальзамчиком… Пока там Саша дровами занимается, мы с тобой посидим, чаю попьем, поболтаем.

      Я заварила чай, выставила креманку с конфетами, достала бальзам. Зинаида внимательно, не мигая, следила за моими движениями.

      – Послушай, Вер, тебе сколько лет? – встрепенулась она.

      – Да почти сорок пять. Скоро опять ягодкой стану… А что?

      – Да вот смотрю я на тебя и не понимаю, чего ты, такая молодая, красивая, да за старика замуж вышла. Тебе бы кого-нибудь помоложе.

      Ага,