Заповедное дело Россиию Теория, практика, история. Феликс Штильмарк

прошлого и бережнее относиться к северному лесу. «Возле самого сельца Дудина истребление леса рукой человека было чрезвычайно заметно», – писал А.Ф. Миддендорф, указывая, что в округе попадают пни толщиною 7–9 футов в поперечнике, – сейчас такое даже и вообразить трудно…

      …Залежи угля и руды в районе норильских озер также были известны еще со времен Миддендорфа, то есть с середины прошлого века. В 1865 г. купцы Сотниковы поставили заявочный столб на склонах горы Рудной. Название горы Медвежьей на речке Норилке тоже упоминает А.Ф. Миддендорф. Полярная экспедиция А.И. Вилькицкого в 1905 г. снабжалась норильским углем, который доставляли через тундру на оленьих упряжках. В 1919 г. в районе Норильска впервые побывал один из главных его основателей, геолог и путешественник Николай Николаевич Урванцев. Он сразу оценил перспективность «Норильских камней», как называли эти горы русские землепроходцы.

      …Поезд приходит на главный вокзал, откуда в город надо ехать автобусом. Но мне более запомнился мой первый приезд, когда алыкельская электричка остановилась прямо в центре, у Октябрьской площади. Как и всякий, кто впервые приезжает в Норильск, я долго смотрел на монументальные каменные здания, расположенные вдоль широких прямых проспектов и просторных площадей. В «почерке» архитекторов чувствуется рука ленинградца – та же четкость планировки, черты определенного «классицизма» в зданиях. За громадами домов виднелся целый лес заводских труб, приютившихся у подножия плосковершинных сопок. Это и есть «Норильский камень», край несметных богатств и тяжелых людских трудов. Вряд ли мог думать Никифор Бегичев, промышляя пятьдесят лет назад песцов и горностаев, что на этом месте возникнет такой город…

      К специфике Норильска (помимо всего прочего) относится и хорошая работа предприятий обслуживания. Так, например, в гостинице мне сразу же предоставили место без всяких предварительных заявок и звонков. Случай, прямо скажем, не частый!

      Институт сельского хозяйства Крайнего Севера располагается недалеко от центра города в двухэтажном кирпичном доме, внешне не похожем на солидное научное учреждение. Я шел туда, обдумывая предстоящие переговоры, от которых зависело многое. Зная, что большинство сотрудников НИИСХ являются сторонниками пясинского варианта, я все же надеялся на компромисс. Ведущие специалисты отдела промысловой биологии во главе с его руководителем М.Х. Геллером были мне хорошо знакомы по дудинскому совещанию, а с Г.Д. Якушкиным мы когда-то вместе учились в балашихинском пушно-меховом институте, потом в одно время работали в Красноярске. Бывая в отделении института охотничьего хозяйства и звероводства, я частенько заставал Якушкина за огромным фотоальбомом о первом авиаучете дикого северного оленя на Таймыре. Его глаза загорались, когда он рассказывал о Таймыре, о тысячных оленьих стадах под крылом самолета, но я в то время жил только тайгой и не очень-то разделял его восторги. И все же я очень рассчитывал на помощь Якушкина