Сказки русских писателей XIX века. Лев Толстой

и излишнюю самонадеянность.

      Когда поутру собрались дети в классы, Алёшу позвали наверх. Он вошёл с весёлым и торжествующим видом.

      – Знаете ли вы урок ваш? – спросил учитель, взглянув на него строго.

      – Знаю, – отвечал Алёша смело.

      Он начал говорить и проговорил все двадцать страниц без малейшей ошибки и остановки. Учитель был вне себя от удивления, а Алёша гордо посматривал на своих товарищей.

      От глаз учителя не скрылся гордый вид Алёшин.

      – Вы знаете урок свой, – сказал он ему, – это правда, но зачем вы вчера не хотели его сказать?

      – Вчера я не знал его, – отвечал Алёша.

      – Быть не может! – прервал его учитель. – Вчера ввечеру вы мне сказали, что знаете только две страницы, да и то плохо, а теперь без ошибки проговорили все двадцать! Когда же вы его выучили?

      Алёша замолчал. Наконец дрожащим голосом сказал он:

      – Я выучил его сегодня поутру!

      Но тут вдруг все дети, огорчённые его надменностью, закричали в один голос:

      – Он неправду говорит, он и книги в руки не брал сегодня поутру!

      Алёша вздрогнул, потупил глаза в землю и не сказал ни слова.

      – Отвечайте же! – продолжал учитель. – Когда выучили вы урок?

      Но Алёша не прерывал молчания: он так поражён был этим неожиданным вопросом и недоброжелательством, которое оказывали ему все его товарищи, что не мог опомниться.

      Между тем учитель, полагая, что он накануне не хотел отвечать урока из упрямства, счёл за нужное строго наказать его.

      – Чем более вы от природы имеете способностей и дарований, – сказал он Алёше, – тем скромнее и послушнее вы должны быть. Не для того дан вам ум, чтоб вы во зло его употребляли. Вы заслуживаете наказания за вчерашнее упрямство, а сегодня вы ещё увеличили вину вашу тем, что солгали. Господа! – продолжал учитель, обратясь к пансионерам, – запрещаю всем вам говорить с Алёшею до тех пор, пока он совершенно исправится. А так как, вероятно, для него это небольшое наказание, то велите подать розги.

      Принесли розги… Алёша был в отчаянии! В первый ещё раз с тех пор, как существовал пансион, наказывали розгами, и кого же – Алёшу, который так много о себе думал, который считал себя лучше и умнее всех! Какой стыд!..

      Он, рыдая, бросился к учителю и обещался совершенно исправиться.

      – Надо было думать об этом прежде, – был ему ответ.

      Слёзы и раскаяние Алёши тронули товарищей, и они начали просить за него. А Алёша, чувствуя, что не заслужил их сострадания, ещё горше стал плакать.

      Наконец учитель сжалился.

      – Хорошо! – сказал он, – я прощу вас ради просьбы товарищей ваших, но с тем, чтобы вы пред всеми признались в вашей вине и объявили, когда вы выучили заданный урок.

      Алёша совершенно потерял голову… Он забыл обещание, данное подземному королю и его министру, и начал рассказывать о чёрной курице, о рыцарях, о маленьких людях…

      Учитель не дал ему договорить…

      – Как! –