Дивные истории города Сударушкина. Владислав Бахревский

встали, поклонились, подошли, ожидая поцелуя материнского. А матушка глядит на своих, на кровных, со страхом. Лицом те же, да очень уж смелые. И глазами, и обликом, и осанкою.

      Снова сели ребята за стол, руки убрали и каждый выставил перед матушкой плод учёбы.

      Ахнула матушка прегорестно, но про себя.

      Возле старшего сына, Вани, – свистулька. Баран с красными рогами. Перед Петей – костяной рожок. У младшенького Аристарха на коленях балалайка.

      Столько лет ушло на баловство. Но мать она ведь мать, огорчения не выказала, у бедного человека вся жизнь – огорчение.

      Ребят покормить бы, а в доме ни горошины, сухаря завалящего и того нет.

      Побежала матушка к хозяину, на которого работала.

      – Заплати, господин, за труды мои. Дети с учёбы в дом воротились.

      Хозяин и говорит:

      – Ты у меня семь лет работала. Сговорились мы с тобой: плачу я тебе денежку в день. Денежка малость. Да ведь каждый день по денежке – сколько дней-то в году! А сколько денежек в семи годах? Считать мне не сосчитать. А как сосчитаю, да три раза пересчитаю, тогда и приходи – за расчётом.

      – Господин, коли считать долго, дай мне мучицы, того, сего – обедом сыновей надобно накормить.

      – Я тебе мучицы дам да того, да сего. А потом всё это вычесть придётся из твоего заработка. Сколько счетов-то! Нет, милая, пошла-ка ты прочь! Мне голова дороже. От таких расчётов одуреть не долго.

      Заплакала женщина, а что поделаешь? Главное – детям слёз не показывать.

      А ребята – вот они, у хозяйского крыльца матушку поджидают. Слёзы увидали, расспросили, что да как. Ваня и говорит:

      – Ну вот и сгодился мой баран.

      Свистнул – бежит круторогий. Вроде и баран, а с быка. Треснул лбом в ворота – ворота вдребезги. Треснул левым рогом по клетям – маковки с терема посыпались. Треснул правым по красному крыльцу – с терема крыша съехала.

      Выглянул хозяин в оконце.

      – Вот он, расчёт! Вот он.

      А Ваня говорит:

      – Мой баран лучше тебя считает. По его бараньему разумению, платить ты должен в день не по денежке, а по алтыну. Да сто рублёв с тебя за грубость.

      Хозяин не перечит, баран в его сторону башкой уставился.

      – Хорошо, знать, тебя учили, сынок! – сказала матушка. И порадовалась за Ваню и за себя.

      Про барана, научившего считать степенного хозяина, слух обошёл город Сударушкин в тот же день. Поспешили к вдове сапожника знакомые и незнакомые. На её сыновей поглядеть, на свистульку Ванину.

      Все знали про бедность вдовы, принесли вина, закусок. Выпили здравницы, поплясать бы. А тут дождь – да такой, будто небо прохудилось. Какое плясать, до дома не дойти. В избе теснота.

      А Петя рожок костяной с пояса снял и погудел облакам.

      Что за диво! Облака, будто им приказали, построились рядком и пошли прочь за горизонт.

      – И тебя хорошо учили, Петя! – сказала матушка. – Учили и выучили.

      А люди на Аристарха глядят:

      – Сыграй! Плясать хочется. Добрых людей в нашем Сударушкине прибыло.

      Аристарх