Дивные истории города Сударушкина. Владислав Бахревский

не дал нам Господь достатка. Денег на кружева у меня нет, но руки-то вот они. Отработаю за кружево. Сказывают, ваши узоры на счастье.

      – На судьбу! – сказала старшая из сестёр, самая строгая. – На судьбу, милая. Принимайся за дело, выдастся свободный денёк, и мы на тебя поработаем.

      Ах, как старалась Маруся, добрую судьбу приваживая. Уж какую чистоту да красоту в доме навела, хоть свадьбу играй. Приходила затемно и уходила затемно… Навела порядок в сенях, в амбарах. Даже мыши сбежали, не находя крошек. Печь топила с ласкою, и тепло в доме тоже было ласковое. Еду готовила немудрёную, но до того вкусную, будто щи да каша отдаривали Марусю за любовь любовью.

      Месяц пролетел, как день, другой месяц, как другой день, третий, как третий. Вот уж и полгода минуло.

      Набралась Маруся храбрости, подступила к сестрицам-кружевницам с вопросом:

      – Осенью вам, добрые барышни, обо мне вспомнить было недосуг, но зима тоже на убыль пошла… Заждался меня Сеня.

      – Успеете, наплодите бедноту! – сказала средняя сестрица.

      Маруся вздохнула – и к печке-матушке.

      Отлетела весна. Вот уж скорая гостья – лето красное – с порога глядит на минувший праздник.

      Пала в ноги сестрицам-кружевницам Маруся:

      – Осень вот она. Время свадеб. Найдите для моего кружева не денёк, так часок.

      – Плохо ли тебе в таком доме, неблагодарная! – рассердилась меньшая сестрица-мастерица. – Хочешь счастья – потрудись.

      Трудилась Маруся, себя не жалеючи, а Рождество уж через неделю.

      Пришла в горницу; встала перед хозяйками, а слов нет, такими горькими слезами зарыдала – слёзы пол прожгли.

      – Замучила ты нас! – закричала на работницу средняя сестрица. – На пол погляди! Ишь какое безобразие! Убирайся! Будет тебе кружево.

      От злобы мастерства у мастериц не убыло. Красотой прикрывали насылаемое несчастье, из худшего худа сплетали узоры.

      С чего, казалось бы, злое в себе копить, на доброго человека глядя. Только ведь зло причину недолго ищет. Маруся – красавица, Сеня – молодец молодцом. Стало быть, и деток нарожают пригожих. Оба нищета и голытьба, а жить будут в счастье, в любви, в красоте. Сестрицы-кружевницы, зарабатывая деньги большие, старыми девами остались.

      Не паутинку для Маруси – тенёту сплели. Узоры ядовитые прочили дюжину деток, да вся дюжина – уроды, каких свет не видывал.

      Быть бы худу, но девочка Скраешку, когда сестрицы-мастерицы закончили работу для Маруси, по обычаю своему тоже руку приложила к узорам. Зубчики приплела. По всему кружеву.

      Получила Маруся свой свадебный наряд, поглядела на красоту несказанную и расплакалась благодарными слезами:

      – Спасибо вам, почтенные. Моя работа была проста. Ваша – вечная.

      Ухмыльнулись сестрицы-мастерицы, отводя глаза от счастливой дуры.

      А через год приехали к мастерицам Маруся и Сеня на тройке, привезли двойню показать. Мальчика и девочку. До того хороши детки: луна и солнце. За счастье благодарили. Оказывается,