Лунь. Лариса Васильевна Чистова

почему вы уехали от подруги так рано?

      – Это личные обстоятельства, они никого не касаются.

      – Ошибаетесь. В моем деле важны всякие обстоятельства. Ответьте на вопрос, облегчите мне задачу.

      – Я поехала на дачу к одному знакомому, потому что подозревала его в неверности. Мне хотелось застукать их на месте.

      – И как, получилось?

      – Нет. Я ошиблась. Он был там один.

      – Позвольте узнать имя вашего знакомого?

      – Зачем? Он не имеет никакого отношения к делу. Это моя личная жизнь,– сердилась Олеся.

      – Очень часто решение моих дел проистекает из личной жизни подозреваемых,– спокойно ответил следователь.

      – Я что, подозреваемая?– возмутилась Олеся.– На каком основании?

      – Все, кто был в этот вечер с господином Ремейко, находятся под следствием.

      – Какая чушь! Вы что, не слышали, что я вам рассказывала? Он напал на меня, он хотел меня изнасиловать, а вы его защищаете.

      – Я никого не защищаю, я не адвокат. Я ищу виновных в избиении господина Ремейко. А суд уже будет решать, кто виновен. Итак, сообщите мне имя и фамилию вашего знакомого.

      – А если я не скажу?

      – Я все равно узнаю, и выглядеть это будет уже по-другому. Со следствием нужно сотрудничать. Я знаю, что сегодня вы были в Дубровицах. Итак?

      – Ладно. Вернер Сергей Александрович.

      – У вас есть номер его телефона?

      – Я его не помню наизусть. Узнайте сами.

      – Я конечно, узнаю. Очень прискорбно, что вы так относитесь к следствию, Олеся Владимировна.

      – А вы не понимаете, что некоторые люди, как он и Алина, не имеют никакого отношения к тому происшествию. Нечего зря беспокоить их. Это личная жизнь, в нее нельзя вмешиваться. Вот, как я к этому отношусь!

      – Мы увидимся…

      Больше я ничего не услышал, потому что связь прервалась. Телефон то ли отключился сам, то ли Олеся случайно сбросила вызов. Но я узнал достаточно. Следователь был необычный, очень въедливый. По голосу он показался мне пожилым. Бедная Олеся – выдержала такой натиск! Я бы растерялся, а она такая молодец. Я не расстроился, что следователю Еремину известно мое имя. Пусть проверяет. Я бы не расстроился, узнай он правду. Я совершенно не раскаивался в том, что сделал. После того, что я услышал от Олеси, я считал, что Ремейко получил мало. Не знаю, почему меня так раздражал тот тип, но я просто ненавидел его.

      Я нервно бродил по двору Алины, дожидаясь, когда освободится Олеся. Из Алининого подъезда вышел высокий пожилой мужчина с сединой. Я сразу заподозрил в нем следователя Еремина по прямой осанке и военной выправке. Он спокойно, неторопливо пересек двор и вышел через арку в домах на другую улицу. Я подождал немного, не вернется ли он обратно, и не выйдет ли кто еще из подъезда. И мой телефон зазвонил. Алина.

      – Сергей,– услыхал я Олесин голос,– он ушел. Иди к нам, Алина расскажет тебе много интересного.

      – Сейчас поднимусь.

      Я еще раз взглянул на арку, не вернется ли следователь, а потом пошел к Алине.

      – Привет,– сказал я ей, как только она открыла дверь.

      – Привет,