Высокое напряжение. Андрей Кивинов

положив на носилки тело Юры, накрыли его простыней и вынесли из квартиры.

      – Ключи нашли? – вновь обратился Паша к Казанцеву.

      – Да, в куртке.

      Из второй комнаты выглянул один из экспертов:

      – Мужики, гляньте, чего надыбал.

      В руках он держал обыкновенный одноразовый шприц с бурыми разводами на внутренней поверхности.

      – Под диваном, вон там валялся. Судя по всему, давно – пыли многовато. Я упакую на всякий случай…

      – Давай.

      Паша еще раз бегло осмотрел комнату, несильно стукнул кулаком по испачканной стене и зло прошептал, обращаясь непонятно к кому:

      – Тьфу, бля…

      Таничев постучал в дверь, хотя на косяке имелся звонок. Это было заранее оговорено – «на случай незапланированных визитов». У «человека» мог кто-нибудь быть, и, позвонись Таничев, хозяину пришлось бы открывать, а когда постучат, можно сослаться на соседских ребятишек, постоянно мешающих мирному отдыху.

      «Человек» был один. Он осторожно приоткрыл дверь, оставив щелку в два пальца шириной, и, наконец убедившись, что не ослышался, впустил Таничева, после чего запер замок на два оборота.

      Петрович, не снимая ботинок, знакомым путем прошел на кухню, вытащил из-за пазухи купленную в ларьке бутылку «Пшеничной» и сел на шатающуюся табуретку.

      – Закусь найдешь?

      «Человек» кивнул, покопался в небольшом стареньком холодильнике, извлек из него горбушку вареной колбасы и миску с квашеной капустой. Затем достал из полиэтиленового пакета полбуханки черного хлеба и присоединил к имеющемуся ассортименту.

      Два граненых стакана дежурно стояли на белом кухонном столе. Таничев зубами сорвал пробку с бутылки и наполнил стаканы до половины.

      – Давай, за встречу.

      Оба, не чокаясь, опрокинули водку, крякнули и закусили капустой. Петрович достал измятую пачку «Беломора» и, закурив, небрежно бросил ее на стол.

      «Человек» сел на вторую табуретку и тоже прикурил, затушив спичку пальцами разрисованной наколками руки.

      – Как жизнь?

      – Живу. Тебя что не видно давно?

      – Я перешел из отделения.

      – Повышение?

      – Не сказал бы. Так, профиль другой. Ты-то где? Все в магазине?

      – Там. Мне хватает. И с харчами всегда. Импорта, правда, много стало, дорого. Доллар растет, тырить рисково, кто заметит – настучит. Могут вытурить.

      – Что нового в районе?

      – А что у нас нового? Витька рыжий сел за «карман», Танька-Катастрофа коньки кинула – «красной шапочкой» объелась. А так, пустота… Водка «Распутин» – один раз вверху, второй – внизу…

      – Твоя-то где?

      – На работе еще. Скоро должна. Тоже какая-то стала. Придет, и к телеку сразу – Барбар всяких смотреть. Хоть выкидывай.

      – Кого, ее?

      – Телевизор.

      – Ясно.

      Таничев плеснул в стаканы, и оба повторили заплыв на короткую дистанцию.

      – Ты что, по делу?

      – Да так, мимо шел, решил навестить.

      – Говори… Стареешь ты, Петрович. Последний раз веселее был.

      – Можно