Высокое напряжение. Андрей Кивинов

перерыве после часа пик.

      В подъезде было достаточно прохладно. Местный участковый, признав своих, кивнул на дверь.

      На площадке стояло несколько человек из руководства РУВД. Обитая коричневым дерматином дверь была чуть приоткрыта, и из помещения тянуло противным запахом начавшегося разложения.

      Ребята поздоровались с начальством. Шеф розыска сухо кивнул в ответ. Ему сейчас не позавидуешь – назначили на должность, и как прорвало – «мокруха» за «мокрухой». И все глухие. За этот месяц уже седьмая. Приятного мало. А в Главке как смотрят – почему это, товарищ дорогой, до вас все тихо-мирно было, а теперь по два убийства в неделю, и ни одно не раскрыто. Погорячились мы с вашим назначением.

      Начальник розыска был мужиком неплохим, большинство понимало, что от него мало что зависит, и где-то сочувствовало.

      Таничев заглянул в приоткрытую дверь.

      – Что там?

      – Парень. Лет восемнадцати. Лежит на диване, руки связаны за спиной, в комнате бардак.

      – Установили?

      – Пока нет. Мы не рылись до экспертов.

      – Понятненько. С экспертами я договорюсь, в обиде не будут. Все равно, другие уже натоптано.

      Таничев кивнул Паше. Тот зашел следом. На двери следы взлома отсутствовали. Квартира была двухкомнатной. Ужасный беспорядок присутствовал везде, начиная с прихожей и заканчивая кладовыми, не говоря уже о комнатах.

      Парень лежал в дальней комнате, лицом вниз. Руки спутаны скотчем для оклейки окон. Все стало ясно с первого взгляда. По всей спине растеклось грязно-бурое пятно, резко контрастирующее с белой футболкой.

      – Ножом?

      – Да. Вон, рукоятка на ковре. Лезвие, наверное, в теле.

      – Бедняга. Хуже всего, когда в спину.

      – Ты что, пробовал?

      – Я не к тому. Как поросенка зарезали. Спокойно, сзади.

      – Да. Что творят, суки!

      Петрович осторожно повернул голову мертвеца. Волосы застыли в запекшейся крови. Должно быть, парня сначала оглушили. Тело лежало где-то дня два, но, благодаря тому, что форточка была открыта, воздух не отличался особой спертостью и вполне можно было обходиться без противогаза.

      – Глянь, чегой-то у него с руками?

      Петрович перевел взгляд. Между пальцами обеих рук остались следы засохшей крови.

      – Не знаю…

      Паша двумя пальчиками, за уголок (а то эксперты и в самом деле могли вой поднять) взял валяющуюся на журнальном столике общую тетрадь.

      – Что там?

      – Медицинская карта. Чернов Юрий Сергеевич семьдесят пятого гэ-рэ, уроженец Челябинска живет там же, улица то ли Цвеллера, то ли Швеллера, тут неразборчиво.

      – Был такой. Говорят, кучу людей повесил в революцию. Соратник. Фотки пацана нет?

      – Не. Прививки, краснуха, опять неразборчиво, анализы всякие.

      – Да он, кто ж еще? Вот так и бывает. Растет, растет, прививочки, осмотры, анализы. А потом… Н-да. Перепиши данные – и на выход. Эксперты приехали.

      Под окном послышался шум подъехавшего экспертного автобуса.

      Паша бегло осмотрел журнальный столик, но, кроме учебников средней