Горький запах осеннего леса. Короткая проза. Юлия Добровольская

это детское время, – сказал он, улыбнувшись.

      И в улыбке, и в голосе прозвучало тщательно скрываемое смятение пополам с мольбой, и она уловила это.

      Ей не хотелось, чтобы он думал, что его отвергают, что им пренебрегают. Тем более что это было вовсе не так – она жаждала новой встречи и с трудом представляла, как доживёт до неё.

      – Ну, если детское…

      – Где и когда состоится твоё протокольное мероприятие?

      Она назвала ресторан и время.

      – Позвони, я пришлю такси.

      – Я приеду, – сказала она.

      Они поцеловались, и ей захотелось остаться здесь прямо сейчас.

      Он подал плащ.

      На миг задержав его, посмотрел вопросительно.

      Она опустила взгляд, и он понял её.

      Он вышел с ней, назвал таксисту адрес и расплатился.

      – До завтра.

      – До завтра.

      Она была уверена: водитель, бросив взгляд в зеркало, увидел всё то, что оставалось сейчас за её плечами – эскапада немолодой дамы, безумие мальчишки…

      * * *

      Она оказалась на презентации его первой книги, изданной на грант международного гуманитарного университета, со своим мужем – тот был приглашённым и со стороны этого самого гуманитарного университета, и со стороны виновника торжества, с которым водил творческую дружбу.

      Андрей подвёл её к юному герою дня, поздравил и обменялся с ним рукопожатием.

      – Познакомься, моя жена, Анна, – сказал Андрей.

      Она протянула ему руку.

      – Роман. – Он сжал её ладонь.

      Ей польстило, что он сразу и легко принял её предложение перейти на «ты» – разница в возрасте была более чем очевидной.

      Сейчас ей кажется, что она влюбилась в него именно тогда…

      Хотя, нет, наверное, всё-таки чуть позже – когда читала книгу.

      Она видела его застенчивую улыбку, ощущала тепло его руки, пожимающей её руку, и боролась с неодолимым влечением к нему.

      Её влекло к его мужской сущности, так тщательно скрытой за сдержанными манерами и так ярко проявившейся в его прозе.

      Она закончила книгу во втором часу ночи и сразу послала ему эсэмэску:

      Удивляюсь, узнавая тебя. Наслаждаюсь твоим пронзительным романтизмом.

      Люблю – хотелось добавить ей, но она припасла это на потом.

      Он тут же ответил – что-то вроде: «спасибо, тронут».

      Тогда она послала весьма рисковое и нарочито двусмысленное:

      Не насытилась, хочу ещё.

      Есть неопубликованное, – ответил он, а она подумала: ну, что ж, будем о прозе…

      – Хочу!

      – Я могу пригласить тебя к себе?

      – Можешь.

      – Завтра?

      – Свободна после 13—00.

      Теперь она знает: всё, что она только предполагала в нём, отдаваясь ему в своих полуснах-полумечтах, оказалось правдой. Сильный и чуткий любовник, он был скорее раскованным, чем искушённым.