Немудрёное повествование, или Концепция апперцепции. Виталий Юрьевич Турченков

моя есть правильно сформулированные желания и, следовательно, желания и должны стоять по иерархии разумения выше всяких обстоятельств. Да, но при этом следует помнить, что обстоятельства всегда ограничивают наши желания, практическое их исполнения и, следовательно, и находятся „над“. И значит мысль на два пункта (как минимум) должна стоять выше всякого желания и над оным доминировать. Следовательно, мысль не должна желать, а желания не стоит осмысливать. Неосмысленные желания есть ничто иное, как инстинкт – повиновение, которому не лишено смысла, но не подчинено мысли. Значит, смысл не всегда зависит от нашей мысли и, стало быть – мысль помещённая „над“ уже не есть нашей. Отрешённость же от наших интересов и рождает иную форму мысли, которая суть не ангажирована и беспристрастна».

      Подобная инфантильность размышления была вполне свойственна его натуре и желание мыслить в подобном ключе об осмысленных желаниях, была продиктована тем обстоятельством…

      Тьфу ты… и я туда же!

      Впрочем, вернёмся к действиям нашего героя. А именно:

      Методично и не спеша, вымыв всю посуду и пропылесосив квартиру, Мовит принял к сведению тот факт, что начало весны, сопряжено с неким неоднозначным праздником осознания вины перед всем женским полом. Это был прекрасный повод напомнить той единственной и далёкой (четыре квартала в сторону центра) о своём существовании. Напомнить вниманием (в приделах ста – ста пятидесяти), заботой (ещё полтинник на цветы) и уважением (открытка).

      Движение воздушных масс несущих в своих объятьях трепетное дыхание ветреной весны (по крайней мере, на этих страницах), очевидно, пробудило в вас мои любопытные друзья, желание побольше узнать об этой представительницы прекрасного пола, что пленила… Не пробудило? Как? Да бросьте, я всё равно о ней расскажу. Итак:

      Особа эта – назовём её Очаровывающей – женщиной была бойкой, волосы имела от природы чёрные, причёску (от парикмахера) в виде каре. Что видимо и определяло её настойчивое желание уехать в Париж (это так, на всякий случай).

      По настоящему замужем она ни разу не была и тот, что бывал с нею по вторникам и четвергам был ей не муж. Работала она продавцом хозяйственных товаров, где естественно и заприметил её наш герой.

      Всё.

      Сухо?

      Зато без лишней сентиментальности.

      Зачем же тогда вся эта лирика в начале главы?

      Да так, накатило.

      Впрочем, не надо меня отвлекать… Да, вы отвлекали… Я продолжаю:

      Так вот при приближении упомянутого выше дня у нашего Сомневающегося друга возникла романтическая мысль оставить всё как есть и поместив эту мысль «над», с глупыми знаками внимания к Орочаве (без сокращений тут не обойтись) не приставать. И всё бы и на этот раз поплыло по течению внутреннего и бездеятельного комфорта, если бы не настал день, когда решил некий человек пройтись по квартирам, двери которых ему всё ещё открывали. И таковых нашлась только одна.

      – Авитаминоз? – критически оглядев беззащитную