Пепельные цветы. Алексей Притуляк

она, чтобы он не убил её прямо тут же.

      – Ты не цыганка? – спросил хозяин уже спокойнее, но подозрительно прищуриваясь.

      – Что?.. – опешила Гленда. – Но… но вы же видите, что у меня лицо европейского типа, и одета я…

      – Ладно, – бросил хозяин, поднимаясь, – будешь горничной.

      – Горничной?! Но… Послушайте, по какому праву вы…

      – Если не хочешь, можешь идти откуда пришла. Паром подождёшь на причале. Здесь ты мне до утра не нужна.

      До утра?! На причале… О, господи!.. Нет уж, хватит с неё на сегодня причалов, рыбаков и катеров с паромами!

      – Нет, – жалобно произнесла он. – Нет, я не могу уйти. Мой дом разрушен бомбардировкой. Мне негде жить.

      Это – ложь во спасение, а не ложь ради лжи, – утешила она себя, заставляя лицо не краснеть. Если её дом ещё не разрушен, то ведь всё равно его разрушат в ближайшей бомбардировке… Бедный домик! Ужасная гостиница!

      – Не моё дело, – отмахнулся хозяин. – Негде жить – не живи.

      – Я буду горничной, конечно, – сдалась несчастная Гленда. – У меня и опыт этой работы есть. Позапрошлым летом я как раз подрабатывала в одной…

      – Жить будешь в мастерской, – перебил хозяин.

      – Где?!

      – Глухая, что ли? В мастерской, я сказал. Там есть верстак. На нём можно спать и есть. Заодно будешь убирать там. На день будешь уходить. Чтобы не мельтешила перед глазами, когда мне надо будет что-нибудь поработать.

      – Какой ужас! Но разве можно жить в мастерской?!

      – Нельзя? – прищурился хозяин.

      – Можно! – пылко воскликнула Гленда, а нос её предательски шмыгнул. – Я ещё никогда не жила в мастерской и не спала на… на этом… как вы его назвали, простите?

      – Можешь идти.

      – Да-да, конечно. Но вы покажете, где мастерская с этим… как его?

      Хозяин недовольно покачал головой, ворча что-то себе под нос.

      – Иди за мной, – бросил он, направляясь к двери. Гленда схватилась за чемодан и, пыхтя, поплелась следом.

      Ладно, – думала она, – кое-как семеня за ним и качаясь от усталости и тяжеленного чемодана. – Ладно, посмотрим, как это всё будет. Если что, придётся поискать другое место…

      Гленда, однако, понимала, что никакого другого места она не найдёт, да и искать уже не будет. От этой невесёлой мысли ей стало так грустно и страшно за своё будущее и будущее маленького Остина, что оставшись одна, она первым делом собиралась хорошенько выплакаться.

      7. День второй. Беатрис

      Чулан даже после ядерного взрыва останется чуланом – это Беатрис поняла сразу, едва ступила в его пахучий полумрак. Каморка пустовала. В маленькое и тусклое оконце едва пробивался серый вечерний полусвет. Крышка большого, во всю стену, ларя была заблаговременно превращена в некоторое подобие лежака – накрыта старым, видавшим виды (и клопов, наверное, – о, ужас!) матрацем. Сверху хозяйка бросила принесённую пахнущую мылом стопку белья и одно (одно!) полотенце.

      – Бог мой! – простонала Беатрис. – Какой ужас! Меня поселили в чулане – в старом, пыльном, вонючем чулане!

      – Ну