Без права на награду. Ольга Елисеева

Вокруг немедленно образовался розоватый ореол, который стал гаснуть на морозе. – Девица. Что вам подтвердит и хирург при вскрытии.

      Квартальный кивнул. Мол, да, точно, девка.

      – А теперь скажите мне, господа, зачем сия Орыся, – Александр Христофорович запахнул обратно овчину, – вздумала кидаться в прорубь на праздник? У всех на глазах? В людном месте?

      – Я б еще понял в Пост, – пробасил квартальный. – С недокорму всякое в голову лезет. Опять же беси. Искушают, значит.

      На него посмотрели сердито, и он заткнулся: нечего встревать в разговор вышестоящих.

      Между тем вопрос остался без ответа.

      – Могу предположить только, – вздохнул генерал, – что госпожу Дунину хотели ославить. Перед всем городом. А вы своим очевидным желанием замять дело только подлили масла в огонь: де есть люди, которым все дозволено.

      В этот момент к нему с горки сбежала старшая из девочек госпожи Бибиковой – Катя. Ее явно послали от саней и ждали обратно.

      – Бабушка велела передать, что ждет вас на Крещение. В Старых Водолагах. Будет большой съезд.

      «Если бы ты мне сказала, что твоя мама меня ждет…»

      Катя сдернула рукавички и поманила его пальцем. Александр Христофорович нагнулся.

      – Ты нас еще покатаешь? Там горки у-у-х!

      И, состроив лукавую рожицу, побежала назад, точно отказ не подразумевался.

      Авентюра[5] первая. Курьеры

      Каждый верстовой столб, приближавший нас к столице, печалил нас и солдат. Удрученные скорбью, мы предавали наши губернии и их великодушное население неприятельскому разорению.

А.Х. Бенкендорф. «Записки»

      Июнь 1812 года. Западные губернии.

      Все вспоминали морозы и даже винили их в гибели французской армии. Как если бы та шла по безлюдной земле!

      Шурка отличился: запомнил жару. Адскую. Не перемежавшуюся даже ливнями. Говорили, неприятель в день теряет человек по шестьсот только на марше. Ветераны утешали молодых, де в Египте было жарче… Слабое ободрение!

      Один пленный капитан, вестфалец по происхождению, попался казачьему разъезду очень странным образом: сидел на пригорке, в окружении спящих вповалку пехотинцев и слабо подскакивал, пытаясь призвать их к порядку.

      – Marshiren, – повторял он. – Marshiren!

      И сам командир, и его люди были мертвецки пьяны. Оказалось, они напали на брошенный провиантский склад. Увидели бочки с водкой. Решили применить ее для поддержания сил в походе, как поступали французы с вином. А не перед боем, как делали русские. Пехотинцев развезло. Сначала они побросали ранцы, потом улеглись и сами. Солнце припекало…

      Пленных можно было переколоть, что казаки проделывали без душевных мук. Но уж больно смешными казались враги. Их повязали и отправили в штаб. К счастью, для бедолаг. В конце концов спасались именно первые партии, которых допрашивали и высылали в тыл. Позже о караванах мародеров и шаромыжников заботились иначе…

      А пока

5

Авентюра – название главы в средневековом рыцарском романе.