Поединок соперниц. Симона Вилар

она не отличалась, и поговаривали, что во всем Дэнло не найти второй такой кокетки. Эйвота всегда относилась к мужчинам так мягко и игриво, что, возможно, своей приветливостью и дала этому человеку Ансельма некий повод. Но сейчас, когда наверху стонал ее раненый муж Хродерав, она казалась испуганной и по-настоящему раскаявшейся.

      – Что вы думаете предпринять, госпожа? – спросил Цедрик.

      Видит Бог, я понятия не имела. Но меня пугала воинственность Утрэда и других мужчин, и я не ведала, как их усмирить. Я надеялась, что мудрый рив сам предложит мне, как лучше уладить дело. И он предложил:

      – Миледи, я думаю, вам, как наследнице родовых земель, имеет смысл обратиться с жалобой к самому королю.

      Тут я перестала теребить косу и в упор поглядела на него. Итак, зря я надеялась на рива. По сути он был диким человеком и все еще мечтал о старых саксонских вольностях. Неужели же он не понимает, что Генрих Боклерк скорее прислушается к словам всеми уважаемого ученого Ансельма, нежели к лепету несовершеннолетней послушницы, да еще и подопечной аббата? Да и где это видано, чтобы женщина поднимала голос в защиту своих прав?

      – А нам говорили, что Генрих Нормандский не жалует церковников, – уныло заметил Цедрик.

      Я тоже это слышала. Настоятельница Бриджит не раз сокрушалась по этому поводу. Но все одно – король в последнее время почти не наведывается в Англию, живет за морем, а без защитника, который бы проводил меня к его величеству и взялся отстаивать мои права, не имеет смысла и пытаться.

      – Вот-вот, – вдруг оживился Цедрик. – Вам нужен такой сильный мужчина в качестве покровителя. И разве в Дэнло не найдется ни одного доброго саксонского тана, чтобы замолвить слово за внучку славного Хэрварда?

      Они все оживились, загалдели. Я не могла понять, что их так воодушевило, пока Цедрик не пояснил. Они хотят, чтобы я пошла к какому-нибудь благородному саксу и попросила у него защиты. И мне пришлось объяснять им, что эта защита будет законной, только если мой новый опекун выкупит право на меня у короля. А кто сможет тягаться с таким богачом, как Ансельм?

      – Что, если вы обратитесь к благородному Бранду сыну Орма? – заметил кто-то. – Он элдерман[39] среди саксов и очень состоятельный человек.

      Мы с Цедриком переглянулись. Пусть Бранд и богат, но он в свое время слишком часто восставал против короля и его вряд ли захотят слушать. Если же попросить защиты у нормандских вельмож…

      – Ну это все равно что отдать нашу красавицу, как ягненка волкам, – проворчала старая Труда, жена Цедрика, и рив кивнул.

      – Да уж… Это как из огня да в полымя. Но что вы, леди Гита, красавица – тут Труда права.

      Он хитро прищурился.

      – Красавица, хозяйка земель, да еще и внучка славного Хэрварда. Разве это плохое приданое? Что, если вам, миледи, выйти замуж? Тут уж и у Ансельма руки до вас не дотянутся.

      Я испугалась. Сказала лишь, что пока опекунские права на меня остаются у Ансельма, подобный брак признают

39

Элдерман – глава местной знати.