Дом, где разбиваются сердца (сборник). Бернард Шоу

чей это сад.

      Фрэнк. Ничего, ничего. Это сад мисс Уоррен.

      Пастор. Она, кажется, ни разу не заглянула в церковь, как приехала.

      Фрэнк. Ну конечно; она передовая женщина и в науках ушла дальше вас, отличилась по математике; зачем же она пойдет слушать вашу проповедь?

      Пастор. Что за неуважение, сэр?

      Фрэнк. Не беда, нас никто не слышит. Входите. (Открывает калитку и бесцеремонно втаскивает отца в сад.) Я хочу вас с ней познакомить. Родитель, вы помните, что вы мне советовали в июле?

      Пастор (строго). Да, помню. Я советовал вам преодолеть свою лень и ветреность, избрать себе достойную профессию и работать, для того чтобы не сидеть на моей шее, а жить своим трудом.

      Фрэнк. Нет, это вы придумали после. А тогда вы сказали, что так как у меня ни ума, ни денег, то мне всего лучше будет воспользоваться моей красотой и жениться на какой-нибудь особе, у которой имеется и то и другое. Ну, так вот. Мисс Уоррен умна – этого вы не можете отрицать.

      Пастор. Одного ума тут мало.

      Фрэнк. Разумеется, мало; есть и деньги.

      Пастор (сурово прерывает его). Я думал не о деньгах, сэр. Я имел в виду нечто не столь низменное – например, общественное положение.

      Фрэнк. Я за ним не гонюсь.

      Пастор. А я гонюсь, сэр.

      Фрэнк. Вас никто и не просит на ней жениться. Во всяком случае, она заняла в Кембридже одно из первых мест, и денег у нее, кажется, сколько угодно.

      Пастор (снисходит до попытки сострить). Очень сомневаюсь, чтобы у нее было столько денег, сколько вам требуется.

      Фрэнк. Ну что вы, я вовсе уж не такой расточитель. Живу я очень скромно – не пью, почти не держу пари и не жуирую напропалую, как вы жуировали в мои годы.

      Пастор (грозно, но без достаточной уверенности). Молчать, сэр!

      Фрэнк. Когда я свалял дурака из-за той кельнерши в Редхилле, вы же сами мне говорили, что предлагали одной даме пятьдесят фунтов за ваши письма к ней…

      Пастор (в ужасе). Ш-ш-ш, Фрэнк, ради бога! (Боязливо оглядывается по сторонам. Уверившись, что никто не подслушивает, опять собирается с духом и начинает грозно, но более пониженным тоном.) Ты поступаешь не по-джентльменски. Ты пользуешься тем, что я доверил тебе для твоего же блага, чтобы спасти тебя от ошибки, в которой ты каялся бы всю жизнь. Не повторяй ошибок твоего отца и не оправдывай ими своих собственных.

      Фрэнк. Вы слышали анекдот насчет писем герцога Веллингтона?

      Пастор. Нет, не слышал и слышать не желаю.

      Фрэнк. Железный герцог не выбросил на ветер пятьдесят фунтов, старик был не из таковских. Он просто-напросто написал: «Дорогая Дженни! Печатай, черт с тобой. Твой любящий Веллингтон». Вот бы и вам так.

      Пастор (жалобно). Фрэнк, мой мальчик, написав эти письма, я оказался во власти этой женщины. А рассказав тебе о них, я, к сожалению, очутился до некоторой степени в твоей власти. Она не взяла денег, и я никогда не забуду ее слов: «Знание – сила, и я его не продам». С тех пор прошло больше двадцати лет, а она так и не воспользовалась своей властью и не доставила мне ни минуты беспокойства. Ты со мной поступаешь хуже, чем она, Фрэнк.

      Фрэнк. Ну еще бы! Ведь