Блеск шелка. Энн Перри

такому заданию можно сделать превосходную карьеру, может быть, даже занять папский престол. Урбан Четвертый, до того как его избрали папой, был папским легатом.

      Пять минут спустя Паломбара прошел через площадь, поднялся по широким пологим ступеням ватиканского дворца и нырнул под сень огромных арок. Он доложил о своем прибытии, и его проводили в личные апартаменты папы за пятнадцать минут до назначенного срока.

      Как Энрико и предполагал, ему пришлось подождать. Он не решился расхаживать туда-сюда по гладким мраморным плитам, как привык.

      Затем неожиданно его пригласили войти, а в следующий момент он оказался в кабинете папы. Он был гораздо светлее и уютнее приемной. Солнечный свет лился сквозь большое окно, и благодаря этому комната казалась просторнее. У Энрико не было времени рассматривать фрески, он заметил лишь, что в них преобладали мягкие тона – сочетание бледно-розового и золотого.

      Епископ преклонил колени и поцеловал кольцо Тебальдо Висконти, а теперь – Григория Десятого.

      – Ваше святейшество, – пробормотал он.

      – Приветствую, Энрико, – отозвался Григорий Десятый. – Давай прогуляемся по внутреннему дворику. Нам нужно многое обсудить.

      Паломбара поднялся на ноги. Он был заметно выше и стройнее пухленького низкорослого папы. Энрико смотрел на понтифика, на его большие темные глаза и нос – длинный, тяжелый и прямой.

      – Как прикажет ваше святейшество, – покорно произнес Паломбара.

      Григория избрали папой два с половиной года назад. Он впервые беседовал с Энрико наедине. Понтифик провел посетителя через широкую дверь во внутренний дворик, где их можно было увидеть, но нельзя было подслушать.

      – Нам предстоит много работы, Энрико, – тихо начал папа. – Мы живем в опасное время, но оно предоставляет нам массу возможностей. Вокруг враги. Мы не можем допустить разногласий в своих рядах. – Григорий бросил на собеседника острый взгляд.

      Паломбара пробормотал что-то в ответ, чтобы показать, что внимательно слушает.

      – Германцы избрали нового короля, Рудольфа Габсбурга, которого я в свое время объявлю императором Священной Римской империи. Он отказался от притязаний на наши территории и Сицилию, – продолжал Григорий.

      Теперь Паломбара понял: Григорий избавляется от возможных угроз, чтобы претворить в жизнь какой-то великий план.

      Они пересекли открытое пространство, и Паломбара прикрыл глаза от солнца, чтобы посмотреть на выражение лица собеседника.

      – Ислам набирает силу, – продолжил понтифик, и его голос зазвучал резче. – Они захватили бóльшую часть Святой земли, всю Аравию, Египет и Северную Африку – и дошли до юга Испании. У них развивается торговля, процветают искусства и науки – математика и медицина шагнули далеко вперед. Их корабли господствуют в Восточном Средиземноморье. Нам нечего им противопоставить.

      Несмотря на яркое солнце, Энрико почувствовал в воздухе холодок.

      Григорий остановился.

      – Если