Звезда Альтаир. Старообрядческая сказка. Дмитрий Урушев

ежели они ошибаются?

      Ужас исказил сморщенное личико Алмы.

      – Что ты говоришь? Как могут ошибаться царь и патриарх? Они же наши отцы. Разве отцы желают зла своим детям? Не будем более обсуждать это, радость моя. Давай-ка я тебе наговоренного маслица дам.

      Но царевич отказался от масла и расстроенный пошел к друзьям.

      «Что же это такое? – думал он. – Кого о вере ни спросишь, все заводят речь о смирении и покорности. Мол, слушайся старших, они не обманут. А мне патриарх Никель не внушает доверия. Я не могу покориться его воле. Как быть?»

      Демьян и Кудеяр спали. Иван растолкал их и сказал, что надо уезжать из обители.

      Атаман заворчал:

      – Я так и знал, в этом священном кабаке нам нечего делать. Поэтому и удивился, когда мы сюда заехали. Могли бы остановиться на любом постоялом дворе и так же бессмысленно провести время.

      Быстро собрались и пошли на конюшню седлать лошадей.

      Казначей, узнав, что гости уезжают, приказал надавать им в дорогу еды и питья. Он сам проводил путешественников за монастырскую стену, извиняясь, что архимандрит так и не принял их.

      – Велик и труден подвиг отца Нефия. Никто из братии не может сравниться с ним. Все силы наш настоятель отдает борьбе с зеленым змием. И вот, как вы сами изволили видеть, зело изнемогает в этой многотрудной борьбе.

      И снова перед друзьями столбовая дорога. Кудеяр запел лихую разбойничью песню со свистом и гиканьем. Демьян подхватил:

      Что же вы, ребята, приуныли?

      Иль у вас, молодые, денег нету?

      Седлайте, ребята, себе коней…

      Так и ехали, минуя города и веси, поля и леса, реки и озера. Приехали в деревню Байдино и остановились на ночлег в самой крайней, самой бедной, самой темной избушке. Так захотел Иван.

      Жила в этой лачуге столетняя травница Виринея. Нежданные постояльцы ее не столько обрадовали, сколько удивили.

      – Не боитесь, добры молодцы, ночевать у меня?

      – Зачем нам бояться тебя, бабушка?

      – В деревне меня не любят. Говорят, я в Брынский лес хожу, с чащобными зверями дружбу вожу, леший и водяной – мои кумовья, русалки – подруженьки. Говорят, я могу ядом опоить, зельем окормить, словами оговорить. Не боитесь?

      Царевич протянул старухе рубль и сказал:

      – Мне знающие люди говорили, бояться надо только Господа Бога. А человека не стоит бояться, весь он в руках Божьих.

      Виринея от денег отказалась, а слова юноши похвалила:

      – Ты, соколик, хоть и молод, да смышлен. Наверное, потому и выбрал мою избушку. Твой рубль мне не нужен. Грех со странников деньги брать. Проходите, ребятки, в дом. Повечеряем, чем Бог послал.

      После нехитрого ужина Иван разговорился с травницей.

      – Слыхала ли ты, бабушка, про скит Семи Симеонов?

      Старуха насторожилась.

      – Зачем тебе этот скит?

      – Один добрый человек советовал туда заехать, побеседовать о вере с отцами, что живут там.

      – Что за советчик?

      – Дед