Последний континент. Терри Пратчетт

рисунка, проявившегося на полускрытом в кустарнике камне.

      Сначала могло показаться, что рисунок этот напоминает птицу. Но потом, продолжая выглядеть давними, якобы случайными мазками неведомого художника, использовавшего уголь и охру, изображение вдруг стало меняться…

      Быстро покончив с завтраком, Ринсвинд пустился в сторону высившихся на горизонте гор. Прошло уже несколько дней, с тех пор как он впервые их увидел. Ринсвинд не имел ни малейшего понятия, зачем туда нужно идти, но, по крайней мере, эти горы представляли собой хоть какую-то цель.

      Земля под ногами слегка подрагивала, и продолжалось это вот уже несколько дней кряду: несколько раз в день земля обязательно начинала дрожать, что было весьма странно, поскольку ландшафт вокруг совсем не выглядел вулканическим. Наоборот, в такого рода местности вы несколько сотен лет можете таращиться на какую-нибудь скалу, а потом, когда с ее вершины упадет камешек, это станет главной темой всех соседских разговоров на ближайшие пару веков. По всем признакам, местная местность давным-давно завязала с геологической аэробикой, успокоившись и остепенившись. В иных обстоятельствах тут даже могли бы жить люди.

      Некоторое время спустя Ринсвинд заметил, что с вершины небольшого камня за ним следит кенгуру. Кенгуру попадались ему и раньше: гигантскими прыжками они мчались прочь сквозь кусты, улепетывая со всех лап. Привычки ошиваться в непосредственной близости от людей за ними не водилось.

      А эта зверюга, похоже, охотится на него. Но разве кенгуру не придерживаются вегетарианской диеты? Или одежда на нем вдруг позеленела?

      Ринсвинд осторожно двинулся дальше. И он совсем не испугался, когда, выпрыгнув из кустарника, кенгуру вдруг приземлился перед самым его носом.

      Коснувшись лапой уха, зверь многозначительно посмотрел на Ринсвинда.

      Затем, коснувшись другой лапой другого уха, кенгуру сморщил нос.

      – Да-да, просто отлично, – сказал вместо приветствия Ринсвинд.

      Он было попятился, но тут же остановился. В конце концов, это всего лишь большой… допустим, кролик с очень длинным хвостом и ногами, которые, как правило, весьма идут к красному носу и мешковатым штанам.

      – Я тебя не боюсь, – решительно заявил Ринсвинд. – С какой стати мне тебя бояться?

      – А с той, – отозвался кенгуру. – К примеру, я могу сделать так, что твой желудок мячиком вылетит у тебя из хлебальника.

      – А-а! Ты говорящий?

      – Быстро соображаешь, – похвалил кенгуру и опять коснулся лапой уха.

      – Что-то не так? – осведомился Ринсвинд.

      – Да не, это я по-кенгуриному. Практикуюсь помаленьку.

      – И что же это за язык? Один раз почешешь ухо – «да», два раза – «нет»?

      Кенгуру опять почесал ухо, но потом опомнился.

      – Точняк, – кивнул он. И наморщил нос.

      – А сморщенный нос что значит?

      – Это значит: «Бежим скорее, кто-то упал в глубокую яму».

      – Наверное, очень распространенное