Последний континент. Терри Пратчетт

более важного.

      Ринсвинд на мгновение прикрыл глаза, а потом опять их открыл.

      – Э-э… отлично, – проговорил он. – Клевая… песенка.

      Он не видел собеседника, а потому говорил с той осторожной вежливостью, с которой обращаешься к вооруженному человеку, стоящему у тебя за спиной.

      Наконец Ринсвинд повернулся.

      – Мне кажется, ты… гм-м… куда-то направлялся? – произнес он, обращаясь к пустому воздуху. – Э-э… ты меня слышишь?

      Даже насекомые умолкли.

      – Гм-м… Кстати, тебе случайно не встречался сундук на ножках?

      Он заглянул за куст – на тот случай, если таинственный собеседник спрятался там.

      – Не то чтобы это очень важно, просто в том сундуке мое чистое белье…

      Безграничная тишина недвусмысленно выражала отношение вселенной к чистому белью.

      – Так это… Значит, я должен был научиться находить пропитание в кустах? Я правильно понял? – рискнул спросить Ринсвинд.

      Потом окинул взглядом ближайшие деревья. Нельзя сказать, чтобы количество плодов на них увеличилось. Он пожал плечами.

      – Вот странный тип.

      Крепко зажав в руке палку на случай непредвиденного сопротивления, Ринсвинд бочком приблизился к плоскому камню и перевернул его.

      Под камнем лежал бутерброд с курятиной.

      У него был вполне куриный вкус.

      Чуть подальше светившиеся рядом с водоемом бледные белые линии погасли.

      Теперь же перенесемся в совсем другую пустыню, которая располагалась где-то там. Странное дело, всегда есть «где-то там». Оно там, где нас нет, до него не дойдешь и не доедешь, хотя оно может быть совсем близко – с другой стороны зеркала или всего во вздохе от вас.

      На тамошнем небе нет солнца, разве что небо и есть солнце, поскольку излучает яркую желтизну. А под небом – раскаленно-обжигающие красные пески.

      На скале проявилось грубое изображение человека. Постепенно, открываясь слой за слоем, оно усложнялось, словно невидимая рука рисовала кости, органы, нервную систему… душу.

      Человек ступил на песок и опустил на землю мешок, который вдруг стал намного тяжелее. Вытянув руки, человек хрустнул суставами пальцев.

      Здесь, по крайней мере, можно нормально говорить. Там, в мире теней, он не осмеливался поднимать голос, чтобы не поднять заодно и горы.

      Он произнес слово, которое по ту сторону скалы потрясло бы леса и создало луга. На истинном языке вещей, на котором говорил человек, это слово означало нечто близкое к «обманщику». Обманщики, они же трикстеры, существуют во многих системах верований, однако легкомысленное звучание этого прозвища может быть… обманчивым. Обманщики обладают своеобразным чувством юмора, и одна из наиболее популярных шуточек в их среде – это подложить под ваше сиденье фугас.

      Появились черная и белая птицы и уселись человеку на голову.

      – Вы знаете, что делать, – сказал старик.

      – Он? Ну и чмо! – отозвалась одна птица. – Я наблюдала за ним. Просто очутился в нужное время в нужном