PR христовый. Вольдемар Собакин

окончательно победила, – нотки сожаления сочились из его слов, капая обжигающим рыбьим жиром на ногу Нестора.

      – Нет больше народа-победителя Наполеона и Гитлера, есть биомасса потребителей, желающая жрать ещё сытнее, работать ещё меньше и жить ещё дольше! И этому сброду можно скармливать любые помои… – олигарх похлопал Нестора по плечу и с безрадостной улыбкой добавил, – Именно этим мы с тобой и займёмся, док, поиграем в продолжателей дела профессора Павлова!

      Дальнейшие полчаса прошли в безмолвном рыбном пиршестве.

      Хрулёва поразила эксцентричная лекция олигарха. Он понимал, что в его словах или даже крике из самой глубины души красной нитью прослеживалась горечь сожаления об ушедшей эпохе, об утрате сильной и справедливой страны, о потере координат и направления дальнейшего движения. Нестор почувствовал, что сейчас он прикоснулся к самому незащищённому участку толстой огрубевшей кожи динозавра – олигарха. Но тот, каким в эти минуты предстал перед ним Лейкин, тот человек уже в прошлом, да, ещё подающий признаки жизни и с ещё бьющемся в агонии сердцем,… но уже в безвозвратном прошлом, которое могильной плитой погребло под собой остатки любви к человечеству. Лейкин сегодняшний, таким, каким его знало общество, не имел ничего общего с тем пекущимся о справедливости, и рассуждающим о правде, человеком.

      – У меня сложилось стойкое впечатление, что ты разочарован в простом российском народе. – нарушил молчание Хрулёв

      – В народе? – с издёвкой распрямившейся пружиной ответил Лейкин, – Мой народ остался там, в стране первооткрывателей и романтиков! Я уважал и ценил народ страны советов, я вглядывался в его лица, и мне было радостно от ощущения себя частью этого народа; я гордился своей страной! Пока этот народ под общее ликование, не променял свою страну на гамбургеры и заграничные шмотки! Его грабили, а он ходил с лозунгами «Да здравствует приватизация!», его насиловали и убивали, а он прятался за металлическими входными дверями и решётками на своих окнах… На моих глазах великий народ превращался в тупое стадо! – Лейкин гневно отбросил пустой шампур.

      – И чего в результате получил этот народ? А? – он вопрошающе посмотрел на Хрулёва и, не дожидаясь ответа, продолжил, – У него было бесплатные образование, медицина, жильё, постоянная гарантированная работа, бесплатный отдых и лечения в санаториях, его страну уважали, но самое главное у него была уверенность в завтрашнем дне! В его стране единственной в мире хлеб и чай в столовых были бесплатными – приходи и ешь, сколько влезет! Но он просрал и свою страну, и будущее своих детей, и память героического прошлого! Нет, Нестор, это давно не мой народ и уважение к нему я потерял ещё в начале девяностых. И вот тогда я вспомнил национальность своего отца и, переступив через совесть и самоуважение, начал выбираться из этого коллективного дерьма по головам его же производителей! Ты думаешь мне было легко?

      Хрулёв