PR христовый. Вольдемар Собакин

километра, не больше, слегка яйцеобразной формы. Внутреннюю часть острова от песчаного берега отделял небольшой пояс сплошной растительности метров в сто шириной. Внутри на ровной зелёной скатерти, по всей видимости, искусственно посаженной травы, в ровном порядке возвышались несколько строений, самое крупное из которых представляло собой особняк Лейкина. На берегу у пирса покачивалась белая яхта.

      Вертолёт сел на специальную площадку, в десятке метров от просторного открытого круглого бассейна с возведённым из крупных морских камней островком посередине. Из островка ввысь бил фонтан, разваливаясь в воздухе в разные стороны на множество ниспадающих струй.

      Лейкин, бодро выскочив из вертолёта босиком, на бегу скинул рубаху и, освободившись от шортов уже на краю бассейна, с шумом плюхнулся в воду. Вынырнув, он замахал руками, призывая последовать его примеру, что Нестор с удовольствием и исполнил.

      Блаженно проплескавшись в бассейне около получаса, парочка поднялась к уже накрытому завтраком столу. Никогда ещё Нестор не встречал утро на затерянном в океане тропическом острове в удобном покачивающемся ротанговом кресле, посреди огромного бассейна с видом на океан и бокалом свежевыжатого сока в руке. Приятный морской бриз нежно щекотал мокрые плечи, морской воздух изнутри расслаблял тело, шелестящий плеск волн вводил в сонный гипноз. Нестору нестерпимо захотелось сна и упругости груди Тамары.

      Гостя поселили в бунгало, на втором этаже которого располагалась спальня. Стены и крыша были выполнены из плотно переплетённого бамбука. В центре комнаты на мощных цепях, обвитых какой-то травой, висела большая кровать. Одна стена представляла из себя единое окно, средние части которого раздвигались и открывали выход на небольшой балкончик.

      Хрулёв проспал до вечера – разница часовых поясов внесла коррективу. В прозрачную стену-окно било солнце, заливая половину комнаты лёгким белым туманом с парящими в нём пылинками. Доносился плеск волн и причудливый заливистый щебет одинокой птицы. Доктор раздвинул створки и вышел на балкон. Его сердце восторженно билось, душа как будто скинула с себя пуда два обыденного гнетущего постоянства.

      В комнату, постучавшись, вошёл слуга-мулат и на английском сообщил, что через полчаса хозяин ожидает его в беседке возле пирса. Кроме того слуга принёс соответствующую месту и размерам одежду – светлую футболку и шорты с пальмово-тропическим принтом, рядом лежали солнцезащитные очки и белоснежная панама. Приняв душ и, приведя себя в порядок, Хрулёв проследовал к указанному месту.

      Беседка из бамбука с высокой остроконечной крышей на четырёх деревянных столбах возвышалась из морской воды, к ней вёл досщатый мостик метров семьдесят в длину. Тёплые от солнца доски слегка поскрипывали, когда Нестор шёл по ним босыми ногами, ногам было приятно и легко.

      Внутри беседки по центру