Конкурс красоты. Виктор Викторович Улин

      НОЧЬ

      Часы за стеной отмерили двенадцать медленных ударов.

      Ася потянулась, изо всех сил подавляя зевоту. Ночь была еще впереди, а ей уже страшно хотелось спать. Но если уснуть, сидя на стуле, то потом проснешься словно вся избитая. Значит, надо как-то перемаяться до восьми утра, когда ее сменят с дежурства. А завтра суббота, дома можно будет лечь и спать хоть до вечера. Она вздохнула, потерла виски и снова склонилась к книге, тускло желтеющей в свете настольной лампы.

      Сон наступал. Слова расползались, как тараканы; голова не хотела вникать в смысл, веки налились свинцом. Ася была уже готова сдаться и уснуть, как неожиданно дернулась, точно от удара. Она встрепенулась, не сразу осознав, что все еще водит бессмысленным взглядом по странице, и, с трудом понимая, несколько раз перечитала последнюю увиденную строчку. И поняв, вздрогнула:

      «…Крысы непременно на него нападут. И очень быстро обгложут его до костей. Они нападают также на больных и умирающих. Крысы удивительно угадывают беспомощность человека…»

      Она поежилась. Проснувшиеся глаза уже бежали дальше:

      «…Вы видели, как прыгает крыса? Он прыгнут вам на лицо и начнут вгрызаться. Иногда первым делом набрасываются на глаза. Иногда прогрызают щеки и пожирают язык…»

      Мягкий полусон отлетел, точно его и не бывало. В испуге Ася оглянулась на черное ночное окно. Пальцы дрожали, с жадностью переворачивая страницу: строчки завораживали жутью, отталкивали и одновременно влекли в себя, обещая вот-вот открыть нечто еще более страшное, леденящее кровь обморочным восторгом. Через силу захлопнув книгу, она отодвинула ее подальше.

      Внутри колотилось горячо и тревожно – как в раннем детстве, когда случалось проснуться глубокой ночью от липкого, черного кошмара и не сразу удавалось вынырнуть в явь, ощутить себя в теплой безопасной постели… Ну и глупость, – она провела ладонью по холодной крышке стола, пытаясь успокоиться. – Это же роман ужаса. Автору бог знает чего нужно было напридумывать, чтоб боялись. Читали, боялись – и читали дальше, желая бояться все сильнее. Все это выдумки от начала и до конца…

      Она огляделась кругом – но почему-то внушенная себе уверенность не казалась истинной. Приемная была наполнена плотным мраком, и лампе не хватало сил пробить его по-настоящему.

      Глупость, – она усмехнулась, еще почти спокойно. – Сидеть и дрожать в темноте! Надо встать и включить верхний свет, который сразу разгонит ночные страхи.

      Включить.

      Но… Но для этого нужно выйти из-за стола и сделать целых три шага сквозь быстро сгущающуюся тьму до самого черного места, до стены с выключателем.

      Ну и что? Стиснуть зубы, и… Ася выпрямилась, но не смогла заставить себя оторваться от стола: при одной мысли о необходимости покинуть освещенное пятно, сразу онемели ноги.

      Словно их отняла ночь, прижавшаяся снаружи к черному, слепому стеклу.

      – «…Крысы… непременно… нападут» Какие крысы?! При чем тут крысы?!

      Неожиданно