Хрустальная сосна. Виктор Викторович Улин

я понял, что она имела в виду, спрашивая у меня разрешения «позагорать»…

      Вика шла медленно, совершенно не стесняясь своего голого состояния. Я потерял дар речи. Она и одетой выглядела так, что страшновато было смотреть дольше необходимого. А сейчас… Рыжие волосы, подхваченные солнцем, горели, как пламя. Все ее тело покрывал достаточно плотный загар, и на его фоне ослепительно и бесстыдно сияли нетронутые груди. Довольно внушительные, но в то же время не обвисшие от собственной тяжести, а смотрящие прямо перед собой. С коричневыми сосками – торчащими вызывающе из своих очень ровных кружков. Мягко покачиваясь при каждом ее шаге, они медленно надвигались на меня, и я стоял, как завороженный, боясь шевельнуться, словно под прицелом ружейных дул…

      А ниже… ниже сверкал узкий – побритый с краев, что ли? – островок огненно рыжих волос, где чуть выпуклый живот, заканчивая свою разрешенную для обзора часть, сбегал к тому месту, откуда начинались ноги и таилось самое тайное, желанное и невыносимое в женщине. Смотреть туда я просто боялся.

      В свои двадцать четыре года я имел очень скудный сексуальный опыт: Инна оказалась у меня едва ли не первой и уж точно последней. Несмотря на то, что я считался общительным и веселым человеком, вместе с гитарой обычно составлял душу любой компании, с женщинами я бывал достаточно робок. И – стыдно признаться! – еще ни разу в жизни не оказывался в подобной ситуации. Даже не представлял раньше, что обычная девушка может взять и раздеться догола на природе среди бела дня перед посторонним, в сущности, мужчиной. Без всяких причин и побудительных мотивов, а просто так, потому что ей самой этого вдруг захотелось. Я не знал, как себя вести, и стоял молча, глупо, как деревянный истукан.

      Вика приближалась ко мне, странно улыбаясь и глядя в глаза. Вот до нее осталось несколько шагов, вот уже меньше метра, вот еще меньше… Напрягшись всем телом, я не двигался, ожидая непонятно чего. Вика подошла вплотную. Я скорее догадался, чем почувствовал, как тугие соски ее требовательно коснулись моей кожи. Вика не остановилась; она сделала еще полшага, и теперь я уже точно ощущал, как мягкая и почему-то прохладная, несмотря на жаркий день, масса ее груди расплющилась и прямо-таки растеклась по моему телу. Я стоял, опустив руки по швам. Это было ужасно глупо, но я не собирался отвечать на внезапную провокацию со стороны Вики.

      А она была, конечно, невероятно хороша. Заглушая ароматы луга, ко мне потек одуряющий запах ее свежего, разгоряченного, молодого женского тела. Вика положила руки мне на плечи. Ее ладони оказались сухими и горячими.

      Я напрягся, что было сил – но мужская сущность моя, не слушаясь разума, мгновенно отозвалась на ее прикосновение; желание, нежеланное мною, захлестнуло меня, и даже на миг закружилась голова. Я попытался отодвинуться, но Вика не отпускала, прижавшись ко мне сверху донизу, так что скрыть устремления моего непослушного тела оказалось совершенно невозможным.

      Я молчал. И Вика тоже молчала. И внимательно смотрела на меня. В ее глазах – светло-зеленых, почти прозрачных – не было ни насмешки, ни