Построение квадрата на шестом уроке. Сергей Носов

на это Лёпе противно, потому он и шевелит своим пушистым хвостом. Лёпа встает на лапы, медленно обходит горшок с фикусом Бенджамина (шесть лет растению) и, негромко мяукнув, начинает ласкаться к хозяйке. Мол, не обращай, Тамара, внимания. Не затрачивайся.

      А как же тут не затрачиваться, когда он стоит и курит и ждет, когда собака его сделает это? А она по газону ходит под окнами и к чему-то принюхивается, и только время тянет. Нет, Тамара Михайловна не против собак и даже того, что оправляются у нее под окнами, но ведь не убирают, сволочи, вот что гадко. И ведь этот не уберет.

      Она нарочно одернула занавеску и стоит, нависнув над подоконником, едва не касаясь лбом стекла, – вдруг тот снизу увидит, что за ними из окна наблюдают, может, постесняется хотя бы. Тамара Михайловна открыла бы окно и подала бы голос, но, чтобы открыть окно, надо с подоконника убрать горшки с цветами – столетник, щучий хвост и фикус Бенджамин, который не любит, когда его переставляют с места на место. Делать нечего – надо убрать цветы с подоконника. Тамара Михайловна переставляет цветы, а Лёпа прыг на пол и, подойдя к пустому блюдечку перед раковиной, требовательно мяукает, призывая Тамару Михайловну не тратить нервы на бесполезное и думать о близком.

      – Подожди, Лёпочка, подожди, дорогой.

      Боксер в характерной позиции самозабвенно тужится.

      Тамара Михайловна наконец открыла окно:

      – Надеюсь, вы не забудете убрать за собакой?

      Тот, внизу, делает вид, что не понимает, откуда голос, – оборачивается и смотрит в глубь двора, в противоположную от Тамары Михайловны сторону.

      – Вы забыли убрать за собакой!

      Увидел ее и нагло так отвечает:

      – Здесь не запрещается.

      – Это что не запрещается? – захлебывается от возмущения Тамара Михайловна. – Убирать за собой не запрещается?

      Но они уже оба уходят, не обращая на нее внимания: скрываются в арке, что под ее окном.

      – Вот сволочи. Хоть письмо пиши.

      Опять. Это мамино выражение. Имела ли мама в виду что-нибудь, когда говорила «хоть письмо пиши»? Куда, зачем писать и о чем? Когда-то это мамино «хоть письмо пиши» сильно резало слух Тамаре Михайловне, а в молодости просто злило ужасно, и вот она теперь сама уже нет-нет и скажет: «Хоть письмо пиши». С этим надо бороться.

      Но о чем она думает, когда думает «с этим надо бороться», сразу ей не ответить. Да и зачем отвечать, если никто не спрашивает? А вот зачем. А затем отвечать, что нельзя расслабляться. Ясен пень, тут и думать не надо, с чем надо бороться: с «хоть письмо пиши». Остальное, включая собак, – наносное и внешнее, и, надеяться можно, еще поправимое. Без самодисциплины и дисциплины не будет.

      Она стала ловить себя на том, что часто с собой разговаривает. Ее бы это больше тревожило, если бы не было Лёпы. Когда рядом Лёпа, разговаривать с Лёпой это нормально. Лёпа все понимает. Но она и с мамой иногда разговаривает, точнее, ей иногда что-нибудь говорит – всегда есть, что сказать из того, что не было сказано раньше.

      Иногда она обращается к Машке, но это когда нет под рукой телефона. Племяннице, слава богу, можно всегда позвонить. Но Тамара Михайловна не злоупотребляет звонками.

      Лёпа