Тонкая работа. Сара Уотерс

гостю руку. Джентльмен взял ее руку и поцеловал – сначала суставы, потом самые кончики пальцев.

      Миссис Саксби попросила Джона встать со стула:

      – Пусть Джентльмен сядет.

      Джон насупился, но встал и пересел на место Неженки. Джентльмен сел и вытянул ноги к огню. Он был высокий, и ноги у него были длинные. Рядом с ним Джон казался просто малявкой.

      Миссис Саксби не сводила с него глаз, а он, зевая, все потирал руки. Поймав ее взгляд, улыбнулся.

      – Ну вот и славно, – сказал он. – Как идут дела?

      – Да помаленьку, – отвечала она.

      Младенец лежал тихо, а она поглаживала его, как когда-то меня.

      Джентльмен кивнул:

      – А этот малютка, он приемыш или свой?

      – Приемыш, разумеется, – отвечала она.

      – Это он или она?

      – Он, слава те господи! Еще один бедный сиротка, которого мне приходится собственноручно выхаживать.

      Джентльмен наклонился к ней ближе.

      – Хорошо ему! – сказал он и подмигнул.

      – Ox! – воскликнула миссис Саксби и зарделась, как роза. – Не шутите так!

      Да, педик не педик, а вогнать женщину в краску он умел.

      …Мы называли его Джентльменом, потому что он был действительно из благородных – с его слов, когда-то ходил в настоящую школу для благородных, и у него были отец, и мать, и сестра, чье сердце он, можно сказать, разбил. У него когда-то водились деньги, но он все проиграл, и папаша его заявил, что больше он от семьи не получит ни цента, поэтому ему пришлось добывать деньги старым проверенным способом – воровством и мошенничеством. И этот образ жизни так к нему пристал, что мы думали, должно быть, у них в роду – ну, когда-нибудь давным-давно – была дурная кровь, вот ее-то он и унаследовал.

      Он умел рисовать и даже одно время подделывал картины, когда жил в Париже. Потом это дело накрылось, и он, кажется, целый год переводил французские книги с французского на английский или английские на французский – не имеет значения, и при этом каждый раз слегка их переделывал и придумывал для них разные названия, так что из одной и той же истории получалось у него до двух десятков новых. Но вообще-то, по большей части он занимался чистым мошенничеством, был шулером в больших игорных домах, потому что все-таки был вхож в высшее общество и производил впечатление честного человека. Дамы – те просто были без ума от него. Три раза он чуть не женился на богатой наследнице, но каждый раз отец чуял неладное, и дело проваливалось. Многих людей он разорил, продавая им акции несуществующих банков. Он был красавчик, и миссис Саксби его просто обожала. Он появлялся на Лэнт-стрит примерно раз в год, приносил мистеру Иббзу товар, забирал фальшивые монеты, выслушивал советы и предостережения.

      Я подумала, что и на этот раз он принес краденое, так же, кажется, решила и миссис Саксби, потому что, погревшись у огня и выпив принесенную Неженкой чашку чая с ромом, она уложила спящего младенца в колыбель, разгладила на коленях юбку и сказала:

      – Ну что же, Джентльмен, я очень вам рада. Мы не видели вас месяц или даже два. Есть у вас что-нибудь, на что мистеру Иббзу стоит посмотреть?

      Джентльмен покачал головой:

      – Боюсь,