Радрадрабен. Дмитрий Леонидович Федорович

не помню. Десятка два. Да ты встань с колен!

      – Да я не только встану, я тут тебе прямо станцую! Что хошь сделаю! А может, и поболее двадцати, а?!

      – На портшезах двадцать четыре носильщика, – сообщил точную цифру хозяйственный Бека, – и с вьюками ещё десять. Итого тридцать четыре, а с твоей прежней троицей – тридцать семь. Остаётся, если на человека по веку брать, триста лет. А вдруг и того меньше – видишь, какой тебе фарт пошёл!

      – Так, может, и вы назад повернёте? Тогда я свободен!

      – Повернём, – согласился Робин. – Только с условием: ты, когда драконом станешь, перевезёшь нас на себе через горы. Летать-то ты не разучился?

      – Нет, не выйдет, – отказался дракон. – Мы, земляные драконы, вообще не летаем. Мы больше по другой части – ну, по ущельям ползать, клады там какие постеречь, а летать – это вам небесного дракона надо. У этих-то, конечно, ветер в голове, знай себе порхают – а только и небесный дракон вас не повезёт. Не положено дракону.

      – Ну, как знаешь, – развёл руками граф. – Была бы честь предложена. А раз так, вернуться нам никак не получится. Там уже никто не пройдёт. Мост, понимаешь, развалился.

      – Вот оно что, – огорчённо протянул мужик-дракон, почёсывая затылок. – А вы всё-таки поворачивайте-ка назад, – предложил он. – Вас аккурат трое, мне как раз и хватит. Я скоренько. Я через полчасика вас догоню и съем. Право, всё лучше, чем дальше идти!

      – Нет уж, – в свою очередь, отказался Робин. – Обойдёмся.

      Звено четырнадцатое

      Город лежал перед ними, занимая всю широкую котловину среди расступившихся гор. Он был обнесён высокою каменною стеной, сложенной из таких же древних валунов, что и безвозвратно разрушенный землетрясением мост. Стена вплотную примыкала к острым скальным обрывам, величественно возносившим вершины к самым облакам. Серые плиты древней дороги серпантином спускались в котловину, исчезая в больших сводчатых воротах, пробитых в стене. Над таинственным городом висело чуть заметное марево не то испарений, не то некоей дымки, и дома его, зубчатые башни и залитые солнцем площади с резкой чересполосицей теней чуть заметно дрожали, не давая глазу ухватить деталей. На улицах, которые отлично просматривались сверху, было кое-где заметно движение жителей, но опять-таки – видимо, из-за той же дымки – невозможно было разобрать, чем эти жители заняты и что именно делают.

      – Люди! – облегчённо вздохнул Бека. – Значит, и мы не пропадём. Если, конечно, они не людоеды какие-нибудь.

      – Не людоеды, – возразил Робин. – Людоеды бы тут друг друга давно пожрали. Людоеды – они одиночки…

      Однако он никак не мог выбросить из головы встреченный ими растерзанный караван. Ведь должно же было существовать что-то, что столь жестоко расправилось с мирными путниками?

      – Назад пути всё равно нет, – ровно напомнила Глендавейн.

      – Да уж, – пробормотал Робин. Он тронул коня и первым принялся спускаться с перевала вниз.

      Вблизи стены выглядели ещё более внушительно. Они нависали над дорогой, подавляя идущего своей циклопической