Звёздная пыль. Артём Андреевич Яковлев

завтра, не сегодня… – и голос у Димки такой необычно раздражённый.

      – Чего – завтра? – тут же удивлённо спросил я.

      – А, это ты, Валера!.. А меня тут… В общем с раннего утра начали поздравлять с днём рождения… Кретины… Вот я и… сорвался. Я устал уже объяснять, а они звонят и звонят… Шутки у них такие!.. Извини! У тебя-то как?..

      Мне стало неловко. Я сам совершенно забыл, что завтра, одиннадцатого марта, у моего друга приключится день его рождения. И обрадовался, что позвонил именно сегодня. Как дела у меня? И мне, как бы в собственное оправдание, тут же захотелось его удивить:

      – А я тут бомбу такую откопал…

      – Бомбу? – ожидаемо удивился Димка. – Ну-ка колись!

      И я «раскололся». Димка оживился ещё больше.

      – Так они, эти часы, сейчас у тебя?.. Давай с ними быстро ко мне! Я сейчас борщ готовлю… Пообедаем и разберёмся. Ты, Валерка, мимо магазина пойдёшь, купи, будь другом, каперсов маринованных баночку, и сметану… И хлеба ещё…

      Этого он просил у всех приглашаемых. Самому таскаться по магазинам ему было некогда.

      Когда я собирался и брал с собой смарт, на тумбочке, на верхнем листке бумаги не оказалось моей записки… И ручка почему-то снова лежала на полу.

      Глава 2. Профессор

      Мой друг Калашников парень не худенький. Килограмм примерно за сто двадцать. И обхват его талии смело приближается к полутора метрам, при собственном росте в метр пятьдесят. Мячик для боулинга! И не удивительно. Страстный гурман, любитель вкусно поесть и неисправимый лежебока! Ходить на работу и там тратить своё драгоценное время, ему было противопоказано с рождения. Работу сразу после института он для себя нашёл надомную. Которая ему особых дивидендов, как мне кажется, не приносила, но позволяла иметь много свободного времени. А избыточная и неизрасходованная энергия в нём проявлялась постоянно в желании всё расследовать, давать дельные советы и вообще, помогать всем, кто бы в этом ни нуждался. И он это действительно умел делать!

      Мы с ним познакомились два года назад, когда вместе заканчивали наш Политех. Меня к нему в гости привёл мой бывший одноклассник. А, людей, кто знал Димку в городе оказалось очень много. Только в толпе скажешь: «Калашников» и к тебе поворачивается с десяток лиц. Впрочем, это могло быть как-то связанным с его однофамильцем, оружейником. Не знаю.

      Тем не менее, в иные дни к нему было трудно протолкнутся. Про дни рождения я вообще не говорю! Он был как бы центром своей собственной вселенной. Где всё крутилось вокруг него.

      Когда я пришёл, Димка спросил:

      – Ну, где там твои часики? – здороваться и прощаться в этом доме было не принято. Поэтому никто не заморачивался из-за приветствий и все приходили и уходили, когда кому было надо. Практически, по-английски. Или, как считают сами англичане, по-французски.

      Мы устроились на кухне. Я достал из кармана часы.

      – Ух, ты! – с уважением произнёс Дима, подкатившись ко мне и цепляя