Под алыми небесами. Марк Салливан

за что-то, – сказал Миммо. – Приспусти меня немного.

      Синьор Д’Анджело уже занял место синьоры Наполитано, а Пино, хотя ему и было не по себе при мысли о том, чтобы приспустить веревку, неохотно пошел на это, пропуская веревку через кожаную перчатку.

      – Порядок, – сказал Миммо.

      Они принялись тянуть веревку, и вскоре над гребнем показалась голова Миммо. Пино отстегнул веревку и попросил синьора Д’Анджело крепко держать его за ноги, так он сумел дотянуться до рюкзака на спине брата. Увидев, что шапочка Миммо исчезла, на голове кровоточит рана, а снег с желоба сошел, Пино, в крови которого бушевал адреналин, вытащил брата на карниз.

      Они сели, тяжело дыша.

      – Не смей больше так делать, – сказал наконец Пино. – Мама и папа мне никогда не простят. Я сам себе никогда не прощу.

      Миммо вздохнул:

      – Я думаю, что ничего лучше ты мне в жизни не говорил.

      Пино обнял брата за шею и с силой прижал к себе.

      – Ладно-ладно, – принялся протестовать Миммо. – Спасибо, что спас мне жизнь.

      – Ты бы сделал то же самое.

      – Конечно, Пино. Мы же братья. Навсегда.

      Пино кивнул, чувствуя, что никогда еще не любил брата так сильно, как в этот момент.

      Синьора Д’Анджело умела оказывать первую помощь. Снегом она прочистила рану, приостановила кровотечение. Они разорвали часть шарфа на бинты, а то, что от него осталось, накрутили на голову Миммо взамен шапочки – дети сказали, что так он стал похож на гадалку. Порывы ветра прекратились, но, когда Пино повел всех к козырьку вдоль нижней части пика, снегопад усилился.

      – Нам туда не подняться, – сказал синьор Д’Анджело, запрокидывая голову и оглядывая вершину, которая напоминала ледяной оголовник пики.

      – Мы обойдем его снизу, – сказал Пино.

      Он прижался грудью к стене и двинулся боком.

      Перед тем как завернуть за угол, в том месте, где ширина козырька уменьшалась до двадцати сантиметров, он посмотрел на синьору Наполитано и других:

      – Тут есть трос. На нем образовался лед, но вы сможете за него держаться. Держитесь правой рукой костяшками пальцев вверх, а левой – костяшками вниз, снизу и сверху, ясно? Ни при каких обстоятельствах не отпускайте трос, пока не дойдете до другой стороны.

      – Другой стороны чего? – спросила синьора Наполитано.

      Пино посмотрел на стену и вниз; снег не давал увидеть, где завершится падение, очень, очень долгое падение – падение, которое наверняка закончится смертью.

      – Скала будет перед вашим носом, – сказал Пино. – Смотрите перед собой и в стороны, но не за спину и не вниз.

      – То, что я увижу, мне не понравится? – спросила скрипачка.

      – Я уверен, у вас поджилки тряслись перед первым выступлением в Ла Скала, но вы сделали это. Сделаете и теперь.

      Хотя лицо ее горело от мороза, она облизнула губы, ее пробрала дрожь. Но она кивнула.

2

      После всего, что они перенесли, пройти вдоль стены по карнизу оказалось проще, чем предполагал Пино. Но это была юго-восточная сторона пика, подветренная в условиях нынешней бури. Все пять беженцев и Миммо прошли