Офисное кресло и вуду-жаба. Нина Запольская

всех всегда.

      Слова прозвучали неубедительно, скованно, и Крылов понял, что Оля уже жалеет, что выболтала ему о том впечатлении, которое он производит на её подруг.

      – Я ходил в кино с сестрой, – наконец, сообщил он, а про себя запел: «Ах, водевиль, водевиль, водевиль».

      – Ну, конечно. Все так и говорят всегда – с сестрой, – согласилась она и добавила, сощурив глаза: – Ты говорил, что у тебя только братья есть.

      – А я не знал, что у меня есть сестра, – выдавил Крылов и подумал: «Боже, что я несу!»

      – Не знал о сестре? – переспросила Оля и откинулась на спинку стула.

      – Да, не знал. Потому, что она двоюродная, – выпалил Крылов и перешёл в наступление: – Вот ты, например? Всех своих двоюродных знаешь?

      Оля наморщила лоб и задумалась. Крылов решил закрепить успех.

      – Ну, и что твоя Светка сообщила? – спросил он насмешливо. – И что я с этой девушкой в кино делал?

      – Ничего не делал, – нехотя согласилась Оля. – Светка сказала, что вы даже за руки не держались. И цветов у этой девушки не было.

      «Чёрт! Надо обязательно подарить Верочке цветы», – подумал Крылов и вскричал:

      – Ну, вот видишь!

      – Ничего я не вижу, – проворчала Оля и вдруг добавила с вызовом: – И своих цветов я тоже что-то не наблюдаю.

      – О! – виновато протянул Крылов и закрутил головой, демонстративно оглядываясь. – Прости меня! Твои цветы я забыл в машине!

      – Забыл в машине, – многозначительно повторила Оля и обречённо улыбнулась.

      Тут официантка принесла их заказ, и Крылов попросил жалобно:

      – Давай спокойно поедим, а? Так есть хочется!

      Оля взяла вилку и принялась задумчиво разматывать её из бумажной салфетки. Крылов посматривал на девушку: её лицо по-прежнему не предвещало ничего хорошего. «Что-то плохо у меня получается жить, как в водевиле», – подумал он и придвинул свою тарелку.

      Ели они молча. Сергей думал, что в водевиле герой сейчас спел бы страстный романс со слезою в голосе и тут же переключился бы на другую героиню, чтобы петь с нею смешные куплеты. У него так не получается почему-то. Оля тоже ничего не говорила, а под конец проворчала, как отрезала:

      – Я поеду домой.

      Крылов безропотно ответил:

      – Хорошо. Я тебя провожу. Кофе хоть выпей…

      Кофе пили тоже молча. Отодвинув пустую чашку, Оля сказала, что она идёт в туалет, и стала спускаться вниз по лестнице. Крылов помахал официантке деньгами, положил их на стол и тоже рванул вниз по лестнице к туалетным комнатам.

      Их в этом кафе было две, и находились они в отдельном тамбуре. Одна туалетная оказалась свободна. Рядом с дверью во вторую Крылов встал, поджидая Олю. Когда она открыла дверь, он шагнул внутрь, к ней навстречу, стиснул потрясённую девушку в объятиях и, подавив её вскрик поцелуем, пинком ноги закрыл дверь за собой. Нащупав щеколду одной рукой, кое-как закрылся.

      Когда кончился воздух в лёгких, он оторвался от её рта и зашептал, предупреждая готовящийся вскрик:

      – Тише, тише… Ты что? Хочешь, чтобы нас услышали?

      Она глухо застонала, а