Собирай и властвуй (3т, или хроники Разделённого мира, Том 1). Андрей Анатольевич Андреев

ниточки чар. В передний блок руки можно встраивать разные приспособления, сейчас у одного колун, у другого зажим, и вот один подставляет, а другой бьёт.

      – Эх, молодцы! – Фаргал хлопает в ладоши, – эх, красота!

      [2]

      После работы Рута на печной лежанке, согревается. В руках у неё ком волшебного льда, заговорённый так, чтобы можно было лепить, как из глины. Лепить, а потом разыгрывать сценки – излюбленная её забава. Вот и разыгрывает: то о цвергах из волшебной страны Играгуд, то о грозных драконах Беллкора, то о лукавых саламандрах. Но сегодня другой сюжет, о Ламанде и Баглае, матери и отце. Он не бьёт, она не плачет, и рождается ребёночек, которого все любят. На миг Рута задумывается, сынишка это или дочь, решает, что сынишка всё же лучше. А как он появляется на свет? Не придумав ничего лучше, Рута отделяет от фигурки матери большой живот и лепит из него маленького человечка.

      – Вот ты где! – над краем печи показалась голова Айрис.

      – Что тебе надо? – от неожиданности Рута вздрогнула, быстро сгребла фигурки в кучу, смяла в ком.

      – Там баржи, побежали быстрей!

      Раздумывала Рута недолго: Айрис, конечно, задавака и вредина, а на печи тепло и слезать не хочется, но баржи – всегда событие, пропускать такое нельзя.

      – Бегу!

      У ограды встретили мальчишки – Казарнак, Ратма, Маклай.

      – Ну, сколько можно ждать? – Казарнак приплясывал от нетерпения, – всё с вами пропустим!

      – Не бойся, не пропустим, – Айрис задрала нос, – айда!

      Свою компанию они называли «кулаком», потому что пятеро, как пальцев. Казарнак говорил, что это он первый так придумал, Айрис – что она. Большой палец – это Маклай, ибо самый крепкий, кряжистый. Сын кузнеца Пилипа, как две капли воды похож на отца, только у Пилипа опалены и брови, и усы, и борода, а у Маклая лишь брови. Пусть не работает ещё, но в кузне помогает, из сыновей у отца один. Казарнак – это указательный палец, потому что самый главный. Черноволосый, остроглазый, пронырливый, почему и получил прозвище Шило. Айрис – это средний палец, потому что самая высокая и тоже считает себя главной (ну-ну, как же!). Ратма – это безымянный палец, так как имени своего у него не было, дал алхимик Киприан. Пришёл Ратма откуда-то с севера, а откуда, не помнит, и вообще не помнит ничего. Худосочный, лопоухий, губы серые, вывернутые, будто бы варёные. Если бы не Киприан, Ратму бы прогнали, но тот почувствовал в мальчике способность к чародейству, взял в ученики. Ну, а мизинец – это Рута, потому что, чего уж там, самая маленькая.

      Пристань от посёлка отделял вал, сложенный из плотно пригнанных друг к другу глыб тороса – огромных, просто огромадных (Казарнак всех убеждал, будто бы привезли их с самого Прохладного моря, но верил в то разве что простак Маклай). Людей у вала собралось уже много, поднимались по прорубленным в толще ступеням на плоский гребень. Взрослому бы не протолкнуться, не протиснуться, но у «кулака» имелись свои лазейки, и вот, готово – наверху.

      А река Горячая несла свои тёмные до черноты воды, река Горячая не замерзала никогда. Начало она берёт на крайнем-крайнем севере,