Собирай и властвуй (3т, или хроники Разделённого мира, Том 1). Андрей Анатольевич Андреев

стекающей со стенок слизью и покрытые инеем морозильные камеры… И ещё много, много вариантов. Отдельный ряд занимают голем-склады, здесь же артельщики – собирают сердце на заказ. Тай срывает с пояса хлопушку, подбрасывает на ладони.

      – Может, не стоит? – предупреждает Рута, – не любят алхимики лишний шум.

      – Чего бояться, мы же акробаты! – корчит рожицу Тай. – А акробаты всегда на все четыре приземляются, как кошки!

      Вверх поднимается сотканный из света шар, взрывается дождём цветных осколков. Кружатся, как в калейдоскопе, собираются в слова: «Соревнование мастеров иллюзии на второй западной арене – вы не поверите глазам!».

      – Да сколько можно! Держите их! Выбейте ходули!..

      Со всех сторон рвутся гневные крики, прыгать и правда приходится, а потом бежать. Мимо лавок с амулетами, оружейных мастерских, парфюмерного угла, где можно приобрести духи и притирания хоть на каждый день из четырёхсот в году.

      – Дурак! – Рута смеётся, бьёт напарника кулачком в плечо, – ходули им оставили!

      – Подумаешь, ходули, – Тай поправляет платок на шее, – новые выдадут.

      Бесконечной площадь только кажется, есть у неё край, уже близко. Слышно движение по оживлённой магистрали, видны пики цитаделей по другую сторону, вот и подземный переход. Прежде чем спуститься, Рута подбрасывает последнюю на сегодня хлопушку, та разворачивается искрящимся серпантином, можно прочитать: «Арены Кипелара приглашают на ежегодный фестиваль циркового искусства. Только у нас, в том сверхгороде, где цирк и был придуман!»

      [2]

      Стены зала обшиты кристаллическими панелями, о цене которых можно только предполагать, длинные столы составлены квадратом, под самым потолком крест-накрест два каната. Рута, жонглируя ледяными булавами, скользит по одной диагонали, Тай, жонглируя факелами, по другой. В центре составленных столов клетка с открытым верхом, в ней гарпии, прикованные цепями к полу. То щёлкают игольчатыми зубами, то принимаются верещать в три голоса, то налетают друг на друга, размахивая когтями-крыльями, то смотрят, пылая алыми глазами, вверх. Пересекаются канаты как раз над клеткой – щепотка специй к цирковому номеру.

      – Нет-нет, – мотала Рута головой, – я на такое не согласна! Это же смертельный номер получается!

      – Спокойнее, лисичка, – подмигнул Тай, – у меня есть средство…

      В одной его руке появилась машинка, похожая на миниатюрный иглострел, в другой – жёлтый пакетик.

      – «Радуга», так? – догадалась Рута, – но она же запрещена…

      – Только крайние варианты, красный и фиолетовый, – возразил Тай, – остальные можно, если в умеренных количествах.

      – Ну, не знаю… – Рута почувствовала себя мышкой, принюхивающейся к кусочку сыра в капкане: пусть и понятно, что подвох, но устоять перед искушением – никакой возможности…

      – Поверь, после этого, – Тай зарядил в машинку жёлтую иголочку, – сможешь не то что по канату – по потолку ходить!

      – А если мне станет плохо? – она уже обнажала