Азенкур. Бернард Корнуэлл

дня. Шли медленно, стараясь не наткнуться на французские дозоры вокруг занятого англичанами города. На мост, от которого начиналась городская дорога, они ступили только ночью, и их сразу окликнула стража.

      – Я англичанин! – крикнул Хук и, держа Мелисанду за руку, осторожно ступил в освещенное факелами пространство перед ведущими на мост воротами.

      – Откуда ты, парень? – спросил седой воин в плотно облегающем голову шлеме.

      – Мы бежали из Суассона.

      – Бежали из… – Воин, шагнув вперед, вгляделся в Хука и его спутницу. – Боже милостивый! Входите, входите!

      Хук переступил порог калитки, вырезанной в створке ворот, и они с Мелисандой оказались на территории Англии, где он считался преступником вне закона.

      Святой Криспиниан сдержал обещание – Хук вернулся домой.

      Глава третья

      В главном зале крепости Кале было зябко даже летом. Толстые каменные стены не пропускали тепло, поэтому диваны в зале стояли рядом с жарко растопленным камином. Каменные плиты пола под ними покрывал большой ковер, на котором спали полдюжины собак. На расставленных вдоль стены стойках ждали своего часа мечи и копья с железными наконечниками, между потолочными балками перепархивали воробьи, сквозь раскрытые ставни слышался нескончаемый шелест прибоя.

      Имени командующего гарнизоном – крупного чернобородого мужчины, сидящего на диване вместе с изящной дамой, – Хук не запомнил: слова скользнули мимо, и теперь он не знал, как к кому обращаться. Шестеро латников, выстроившихся позади командующего, враждебно и настороженно глядели на Хука с Мелисандой, стоящих на коленях за краем ковра, на каменном полу.

      – Не понимаю, – гнусаво провозгласил священник, прохаживаясь по бордюру ковра, – не понимаю, почему ты бросил службу у лорда Слейтона.

      – Потому что я отказался убить девушку, святой отец, – объяснил Хук.

      – Ее смерти хотел лорд Слейтон?

      – Нет, его священник.

      – Сынок сэра Джайлса Фэллоби, – отозвался с дивана командующий; судя по тону, сэра Мартина он явно недолюбливал.

      – Итак, служитель Господа определил девице умереть, – не замечая его слов, угрожающе продолжал священник, – а ты все решил по-своему?

      – Она была совсем девочкой, – ответил Хук.

      – Весь грех в мире появился из-за женщины! – с яростной готовностью подхватил священник.

      Изящная дама приложила ко рту бледную узкую руку, чтобы скрыть зевок, и погладила собачку на коленях – клубок белоснежного меха с озорными глазками.

      – Какая тоска, – произнесла она, ни к кому не обращаясь.

      Наступила долгая тишина. Пес, дремавший у дивана, заскулил, и чернобородый командующий наклонился потрепать его по голове.

      – Спросите про Суассон, святой отец, – велел он.

      – Я так и собирался, сэр Уильям.

      – Значит, собирайтесь скорее, – холодно молвила дама.

      – Ты объявлен вне закона? – вместо этого спросил священник и, не получив ответа, повторил вопрос громче.

      Хук по-прежнему молчал.

      – Отвечай! –