За стеной серого мира. Козина Екатерина

попала больничное крыло со множеством синяков и даже сломанным ребром.

      Никки и Зельда долго ходили притихшие, боясь, что их накажут, но Джоанна отчего-то не призналась, кто ее бил и соврала, что свалилась с лестницы.

      – Она больше не посмеет тебя тронуть, – шепнула Рите на ухо Зельда, подмигнула и удалилась прочь, широко улыбаясь.

      Зельде было четырнадцать. Она уже тоже разочаровалась в сладкой мечте очутиться в лучшем мире, поэтому активно занималась спортом, чтобы при выходе из приюта пойти работать на какую-нибудь престижную или опасную работу в виде шахтера или грузчика.

      – Это неженская работа, Зель, – хмурив брови, твердила Никки довольно часто, надеясь, наверное, переубедить подругу. – Ты должна быть женственной. Ласковой, доброй и нежной. Посмотри на свою вышивку. Она вся кривая!

      Зельда морщила недовольно нос, снова бралась за иголку с ниткой, но в который раз кололась и отбрасывала рукоделие в сторону.

      – Эти иглы слишком маленькие и неудобные! Нитки отчего-то вечно грязноватого цвета. Почему у нас здесь нет ярких цветов? Даже солнце кажется тусклым из-за смога над нашими головами! – девушка трясла головой, так что ее рыжая шевелюра рассыпалась по плечам, не желаемая сдерживаться резинкой плохого качества.

      Агнесса, часто замечая это, твердила, что острижет Зельду налысо. Зельда обычно улыбалась в тридцать два зуба и даже несла ножницы Агнессе. Но та только отмахивалась, говоря, что тогда девчонку точно уж никто не заберет, а она и так не красавица.

      И если в осенние месяцы жить в приюте было хорошо, к зиме стало все ужасно.

      ***

      В первый день декабря мороз подкрался неожиданно. Утром, проснувшись, девочки обнаружили, что в умывальниках не вода, а сплошной лед. На третьем этаже был такой дикий холод, что, даже одевшись в теплые вещи, воспитанницы все равно мерзли. Пришлось Агнессе разрешить ходить в помещениях в зимних плащах.

      Что-то случилось с трубами, и весь этаж оказался не отоплен.

      – Возможно, город опять сократил финансирование, – предположила Никки, растирая покрасневшие замерзшие руки. – Но в ноябре было тепло. Может, просто неполадки.

      – И что же, мы теперь всю зиму будем ходить в плащах по зданию? – Зельда вытерла нос рукой.

      – Зель! Ты же леди! – воскликнула Никки, подавая платок. – Используй это.

      Девушка приняла тряпочку и стала издавать трубные звуки.

      – Извините, – гнусавя, произнесла она. – Нос не дышит вообще.

      Занятия в этот день собирались отменить, но все равно решили их провести.

      В классной комнате было тепло. Девочки сдвинули парты как можно ближе к батареям и отогревали свои руки и ноги.

      Директриса пообещала, что к вечеру отопление должны дать, но ни к вечеру, ни на следующее утро трубы не потеплели ни на градус.

      Первую ночь воспитанницы решили сдвинуть кровати и спать рядом друг с другом, чтобы не замерзнуть во сне. И хотя вначале было довольно тепло, к утру все равно многие замерзли.

      Серафима